— Почему мы еще живы? — удивился Деклан.
— Пули недостаточно, чтобы воспламенить водород, — объяснил Вигни. — Это может сделать только зажигательный снаряд.
Кэтрин была в шоке. Впервые за всю ее короткую жизнь смерть оказалась совсем рядом — и не только ее собственная. Она подвергла риску жизнь будущего ребенка!
— Нужно быстро спускаться! — воскликнула Кэтрин, обхватив руками живот. — Прежде чем порвется оболочка.
На протяжении нескольких последующих минут Вигни демонстрировал свое мастерство воздухоплавателя. Взгромоздившись на край корзины, одной рукой он держался за стойку, другой выпускал из шара газ, а ногой толкал румпель.[10]«Солнце» по плавной дуге пошло вниз. Вигни планировал посадить его внутри очерченной бархатным шнуром зоны.
Деклан Брокхарт не отходил от жены. Силь ная и упрямая от природы, Кэтрин была все же потрясена выстрелом. И это способствовало тому, что роды начались прежде времени. Тело осознало, что оказалось в смертельной опасно сти, и, следовательно, для ребенка лучше поско рее выйти на свет. Приступ боли был настоль ко силен, что у Кэтрин подогнулись колени. Она упала на спину, по-прежнему обхватывая руками живот.
— Наш сын рвется наружу, — тяжело дыша, сказала она. — Не хочет больше ждать.
Вигни чуть не свалился с края корзины.
— Mon Dieu![11] Но, madame, это совершенно невозможно. Я не могу позволить чему-либо подобному произойти на своем корабле. Я даже не знаю, можно ли считать это счастливой приметой или нет. Что ж, придется перейти на ручное управление, хотя может пострадать какой-нибудь альбатрос.
У Вигни была такая черта: в тревожные ми нуты он начинал неудержимо болтать и даже становился развязен. Что не мешало ему ис правно делать свое дело. Он умело направлял дирижабль к месту посадки, то выпуская газ, то перекрывая его.
На полу тесной корзины Кэтрин тужилась, выталкивая дитя. При одной особо сильной схватке она непроизвольно раскинула ноги в стороны. Удар, пришедшийся мужу в голень, оказался очень кстати, выведя его из состояния, близкого к панике.
— Что я могу сделать, Кэтрин? — спросил он, стараясь говорить как можно спокойнее, словно рождение ребенка в падающем аэростате было вполне обыденным событием.
— Держи меня крепче, чтобы меня не болтало, — сквозь стиснутые зубы попросила Кэтрин. — И помоги мне, зафиксируй себя, мне надо отталкиваться от чего-либо тяжелого.
Деклан сделал, как ему было сказано, через плечо крикнув Вигни:
— Не дергай! Постарайся не дергать, друг!
— Обращайся к Господу Богу! — ответил Вигни. — Он посылает порывы ветра, не я.
Вообще-то все обстояло не так уж и плохо. Оболочка была повреждена, но лишь частично. Брокхарты возились на полу, поглощенные произведением на свет новой жизни.
И они, без сомнения, справились бы. Вигни уже предвкушал первый глоток шампанского, которое он потребует подать в тот момент, как только его ноги коснутся земли. Но тут воздух разорвали новые ружейные выстрелы. Обе пули попали в аэростат, на этот раз результат оказался куда более плачевным. Одна пуля прошла примерно там же, где ее предшественница; зато вторая пробила шов, и по поверхности аэростата снизу вверх побежала волна. Воздух и газ вырывались наружу, пронзительно вопя, словно стая баньши.[12]
Вигни упал в корзину на широкую спину Деклана Брокхарта и отлетел в угол. Теперь все они были в руках Божьих. При таком серьезном повреждении оболочки ни о каком управлении аэростатом не могло быть и речи. Они быстро падали; съеживающийся аэростат хлопал над ними. Забыв о собственной судьбе, Кэтрин и Деклан сосредоточились на ребенке.
— Уже почти все, моя дорогая! — прокричал Деклан.
Разум Кэтрин отчаянно протестовал, и все же она взяла себя в руки и последним усилием вытолкнула младенца в солнечный мир. Ребенок не заплакал, а сразу же вцепился в палец отца.
— Мальчик! — восторженно произнес Деклан. — Мой храбрый сын.
Кэтрин не позволила себе и минутной передышки. Наклонившись вперед, она схватила мужа за лацкан.
— Не дай ему умереть.
Слова ее прозвучали как простой и ясный приказ.
Вигни завернул новорожденного в голубой мундир воздухоплавательной эскадрильи.
— Нам остается только молиться, — сказал он.
Деклан Брокхарт встал. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить серьезность ситуации. Корзина находилась в свободном падении, летя прямо в направлении головы Леди Либерти. Любой сильный удар приведет к гибели младенца, а Деклану было приказано не допустить этого.
Но как избежать неизбежного?
Их спасла судьба; по крайней мере, заступилась за них на некоторое время. Оболочка аэростата, испустив последний вздох, зацепилась за третий и четвертый лучи короны статуи Свободы. Материя рвалась и собиралась складками, набиваясь между лучами и тормозя тем самым снижение корзины.
— Провидение, — одними губами прошептал капитан Брокхарт. — Мы спасены.
Корзина раскачивалась, как маятник, всякий раз задевая округлость щеки Леди Либерти. Медная поясная скульптура звенела, словно церковный колокол, привлекая внимание зевак. Кэтрин обнимала малютку-сына, надеясь по возможности смягчить удар. Куски оболочки аэростата рвались с треском, напоминающим артобстрел.
— Аэростат не выдержит, — сообщил Вигни. — А до земли нам еще метров шесть.
Деклан кивнул.
— Нужно привязать его к статуе. — Он схватил якоря «Солнца» и бросил один из них Вигни. — Ящик лучшего красного вина, если не промахнетесь.
Вигни прикинул якорь на вес.
— Шампанского, если не возражаете.
Мужчины зашвырнули якоря между двумя последними лучами короны Леди Либерти. Те дружно ударились о локоны статуи и заскользили вниз; от соприкосновения металлических поверхностей в воздух полетели искры. Прочно зацепившись по обеим сторонам короны, якоря остановились. Деклан и Вигни быстро протянули веревки через оба кольца корзины и крепко их связали.
Но момент счастья длился недолго. С визгом морской птицы материал аэростата сорвался с короны статуи, корзина, головокружительно кренясь, полетела вниз и остановилась, только когда натянулись якорные веревки. Они застонали, но выдержали.
— Теперь моя корзина — колыбель для вашего малыша, — заявил Вигни. — Шампанского. Ящик. Чем скорее, тем лучше.
Деклан присел, скрывшись за краем корзины, и потянул француза за манжету, пока тот не наклонился до его уровня.
— Ваш охотник, возможно, истратил еще не все пули, — сказал он.
— И то правда, — согласился с ним Виктор Вигни. — Но я думаю, что он сбежал. Теперь мы не представляем такой значительной цели, как прежде, и gendarmes[13] уже наверняка сели ему на хвост. Думаю, это был анархист. Они угрожали нам.
В садах Трокадеро вся толпа стекалась к корзине. Люди пришли на Всемирную выставку, ожидая яркого зрелища, и оказались свидетелями небывалого, захватывающего приключения. Военные из воздухоплавательной эскадрильи прислонили лестницы к плетеной корзине — началась эвакуация «севших на мель» пассажиров «Солнца». Кэтрин с помощью галантного капитана Вигни спустилась первой. За ней шел гордый отец, обеими руками прижимая к себе «чудотворного» малыша.
Люди пораженно открыли рты и хлынули вперед. Ребенок! Когда корзина взлетала, никакого ребенка в ней не было. Казалось, будто они никогда прежде не видели младенцев.
«Родился в небе. Только представьте себе! Чудо-ребенок!» Леди и джентльмены, не стесняясь, отталкивали друг друга, страстно желая хотя бы мельком взглянуть на ангельское личико. «Смотрите, глаза открыты! А волосы почти белые. Может, это из-за высоты?»
Кто-то выстрелил пробкой от шампанского, итальянский граф раздавал всем кубинские сигары. Казалось, все собравшиеся празднуют тот факт, что младенец выжил.
Вигни схватил бутылку и сделал несколько больших глотков.
— Превосходное шампанское. — Он передал бутылку Деклану Брокхарту. — Очаровательный мальчик. Как вы его назовете?
12
Баньши, банши — в ирландском фольклоре — духи в женском обличье, которые появляются возле дома обреченного человека и своими душераздирающими стонами и рыданиями возвещают о его скорой смерти.