– Они не замечают, как ловят последние моменты безмятежности в жизни, – прошептала Эби себе под нос.
Близился день, когда авиатрисы ступят на скользкую тропу, с которой уже не получится свернуть или схорониться в безобидном прошлом. Вина лежала на сердце директрисы тяжким бременем.
К замку подкатил экипаж.
– Это за вами, девочки. Луиза, ты – вместе с ними. Привозите нам скорее новые самолеты! – Эбигейл рассмеялась. От мелодичного перелива сразу заулыбались и остальные.
Первый отряд тепло распрощался с кадетами.
– Удачи, девчонки! Будем вас ждать на фронте! Ничего не бойтесь!
Луиза молчала. Вивьен заметила, что она вообще старалась не разговаривать с директрисой. Может, между ними – застарелая вражда? Но что они могли не поделить?
Через несколько дней вернулась только Луиза. В итоге самолетов стало шесть.
Однако Луиза избегала других кадетов и не посещала занятия. Она прекратила тренироваться, совсем не практиковалась в воздухе. Это вызывало беспокойство и недоумение у остальных. Никто не мог понять, что происходит. И разве такое возможно?
Полеты воодушевили учениц. Сомнения, терзавшие их, остались позади. Чувство свободы и власти пьянило. Вивьен несколько раз натыкалась на Луизу. Мрачнее тучи та бродила по коридорам, спускалась со своего этажа и плелась в библиотеку. Но даже в столовую перестала приходить.
Однажды Вивьен выкроила минутку, собралась с духом и отправилась в кабинет директрисы. Постучалась, несколько минут пришлось подождать у двери. Потом Эбигейл открыла. Она выглядела удивленной.
– Добрый вечер, Вивьен. Чем могу помочь?
– Я переживаю за Луизу. Вы, случайно, не знаете, что с ней?
– Проходи, садись. – Эбигейл впустила Вив и проводила к мягкому синему диванчику с лакированными ножками, стоящему напротив огромного камина. Сама опустилась в кресло рядом. – А что с ней?
– Очень мрачная последнее время. И не летает.
– У нее проблемы со здоровьем, – подозрительно быстро ответила директриса.
– Какие? Как же она прошла отбор?
– Знаешь, я думаю, это ее личное дело. Мы могли бы отослать Луизу домой. Но она хочет быть полезной. И ей действительно есть чем заняться. Хотя бы пригонять самолеты.
– Значит, на фронт она не поедет?
– Нет.
– Правда из-за здоровья?
– Поверь, Луиза мечтает полететь с вами. Но мой долг защищать вас. И я не отпущу ее… строго по медицинским показаниям, конечно.
Вивьен помолчала.
– Чаю? – Приободряющая улыбка, но уставшие, чуть красные в уголках глаза.
– Нет, спасибо. Можно еще кое-что спросить?
– Разумеется.
– Абелия?..
– Кто?
– Абелия, девочка, которую привезли вместе с Дани, – где она?
– Ее отправили домой. Она не хотела учиться.
– Так можно? – Вивьен потупилась.
Эбигейл уперла подбородок на ладонь и постучала тоненьким пальцем по губам, подбирая слова.
– Иногда детям нужно правильное напутствие. Но Абелия оказалась слишком упрямой, мне пришлось ее отпустить. Нельзя навязать человеку желание защищать близких – оно должно идти изнутри. Тебе хочется домой?
– А можно?
– Предположим…
Вивьен задумалась, честно покопалась в себе, вспомнила небо, ветер, облака, чувство бесконечности и неведомой прежде силы и серьезно ответила:
– Нет, – она подняла взгляд на директрису. – Нет, мне нравится летать.
– Вот и славно!
– А что с моей сестрой? – выдохнула Вивьен, наконец решившись задать вопрос, мучивший ее со дня приезда.
– И она вернулась домой.
– Правда? – Вивьен аж подскочила от неожиданности. От резкого движения комната покачнулась перед глазами. – Почему вы молчали? Мне надо к ней! Домой!
– Дорогая, ты уже сказала, что остаешься. И я не могу допустить в академии разброда и шатаний. Ты обучилась, решила, что полетишь. Будь любезна держать слово. А пока можешь написать письмо. Если уговоришь ее приехать в академию, через несколько месяцев вы увидитесь на фронте. Ты встретишься с сестрой, а ваши родители забудут, что такое бедность.
Вивьен застыла, не в силах поверить своим ушам. Бэт жива. Она дома. С мамой и папой.
– Огромное спасибо вам за все! Я обязательно напишу!
– Хорошо. Приноси завтра письмо.
– Да! Ладно! Еще раз спасибо. До свидания.
Вивьен собиралась выйти, но заметила на деревянной тумбочке раскиданные вещи. На полу стоял дорожный сундук, а на столешнице среди пудрениц и украшений поблескивал холодной чернотой револьвер. Эбигейл подошла сзади.
– Что-то забыла?
– Нет, я… – Вивьен испуганно сглотнула и, не подумав, выпалила: – Зачем вам оружие в академии?