Он подал знак карете проехать к другому выходу и повел спутницу через сад.
– Расскажите же, я сгораю от любопытства.
– Мне нужно было доложить кое о чем кабинету министров.
– Неужели что-то секретное? Не переживайте, милая моя, я умею хранить тайны.
– Ваше высочество, меня очень беспокоит вопрос безопасности моих подопечных, но я никак не могу добиться понимания от чиновников, отвечающих за это.
– О чем вы говорите? Авиатрисы – наше ценнейшее оружие, не оберегать его – измена родине. Хотите, я велю сейчас же отрубить министрам головы? Назовите фамилии.
Щеки Эби вспыхнули. Рядом с пылким юношей она внезапно почувствовала легкость, которая давно исчезла из ее жизни.
– Простите, ваше высочество, но дело не только в оружии. Пилоты тоже люди… по сути, совсем дети. Ненамного нас младше. Меньше десяти лет разницы. Вы помните, чем занимались десятилетие назад?
– Пожалуй, скакал на лошади да запускал кораблики в озере около замка.
– Вот видите.
– А еще влюблялся и сбегал по вечерам из дворца.
– Ради кого же вы рисковали?
– Теперь и не вспомнить, – лукаво улыбнулся он.
Длинная юбка шелестела по гравийной дорожке, поднимая облачка пыли. Сапоги цесаревича цокали в такт. Он остановился, взял Эбигейл за руку, взглянул на нее ласковыми, цвета молодой листвы, глазами и произнес:
– Графиня, я очарован и вами, и вашей преданностью общему делу. Я обязательно поговорю с толстопузыми дураками и вразумлю их.
В этот момент пелена спала, и Эбигейл напомнила себе, что цесаревич не тот человек, кому можно доверить миссию, которой она так горела. При всем обаянии и влиятельности, он едва ли способен что-то предпринять. А поддержка наследника так же опасна, как немилость. Мало ли какой долг ей придется платить позже. И что за ноша окажется на ее плечах? Совсем другое – добиться встречи с его отцом, а это уже невозможно. Священнейшую персону Этрийской империи никому не позволено видеть, кроме членов семьи и премьер-министра.
– Это не стоит вашего внимания, ваше высочество. Честное слово.
– Вы мне не доверяете? Эбигейл, я побеседую с отцом. Клянусь.
– Не давайте невыполнимых обещаний, – Эбигейл заставила себя говорить мягко и кокетливо.
– Между прочим, а где тот грубиян… Томас Биен?
– Грубиян? – Эбигейл впервые слышала, чтобы о Томасе кто-то отзывался подобным образом.
– Да. Это он весь вечер не давал мне к вам подойти. Представьте себе мое разочарование, ведь я давно хотел с вами пообщаться.
– Неужели? – Эбигейл удивилась. Она совершенно этого не заметила.
– Где он, кстати?
– У него срочные дела на границе.
– Вы поэтому ускользнули в столицу?
– Совпадение. – Эбигейл всегда улыбалась обезоруживающе.
– Или зов вашего сердца? Дайте слово, что приедете на следующий бал в Летнем дворце. Будет закрытие сезона. И пообещайте мне танец.
– Обещаю, – прошептала она, не понимая, почему перехватило дыхание.
Они пересекли весь министерский садик. Графиня увидела карету.
– Эта встреча сделала меня самым счастливым человеком на свете, миледи.
– Благодарю, ваше высочество. – Эбигейл поклонилась, и цесаревич поцеловал ее руку.
– Я вам напишу. В академию.
– Буду ждать.
Залезая в карету, Эбигейл думала о том, что количество проблем не уменьшается, а только множится. Отменять встречу в институте нельзя, вдруг научное любопытство молодых врачей даст ей шанс? К тому же у них могут быть новые данные от Дангара Глосса.
Директриса прикинула, что вся корреспонденция академии проходит через службу безопасности, которую контролирует Томас. Эбигейл не могла открыто поговорить с Рейрой, послать ей весточку. А теперь еще и письма цесаревича… Будто Томас, даже находясь вдали от Эбигейл, способен сорвать с нее одежду и сжимать ее горло так, что невозможно сделать вдох.
Эби чувствовала его давление, почти осязаемое, неустанно нависающее над ней.
Глава 16
Зеленое полотно за окном стало еще темнее и замерло. Сизый от вечернего тумана лес шумел. Гул убаюкивал, Вивьен не сразу сообразила, что паровоз остановился. Ей снился дом, запах выпечки, крошечный внутренний дворик, где они с сестрой, совсем маленькие, играли в камешки.
А еще снились родители, как они зовут есть. И бег по лестнице вверх, аж дыхание захватывает. Объятия, уют, тихий семейный ужин.
Вивьен проснулась от стука в дверь.
Заглянула Лилиан и зашептала:
– Пора.
В голове зудела тяжесть, перемешанная с полудремой. Вив встала, встряхнулась, одернула рубашку, корсет, надела сапоги. Не зря же она снова вызвалась первой, надо собраться с духом. Показать пример.