На пороге кабинета Эбигейл замерла. На столе царил порядок. Графиня подошла ближе. Неразобранные накануне письма – распечатаны, аккуратным почерком написаны ответы, все сложено стопкой. Не хватало только ее подписи. Ничего преступного, все по делу. Томас вникал в работу директрисы, старался. И теперь, когда появилась возможность освободить ей пару часов, помог. Мелочь. Эбигейл взвесила: стал бы он устраивать какую-то подлость?
Она заметила в одном конверте вложенную красную бумажку, где аккуратным почерком вывели:
«Как вы могли пропустить это письмо? Очень важно! Дюфуа прилетят сегодня вечером. С ними репортер!»
Нет, Томасу не надо устраивать никаких подлостей, чтобы уколоть ее. Эбигейл пробежала глазами письмо: министр Дюфуа с женой привезут дочь. Прибудут на дирижабле. Событие собираются освещать репортер и фотограф. Требуется устроить праздник. Пришло вчера утром и погрязло в пучине бумаг. Какая осечка! И как Дюфуа посмел такое придумать? Три девочки «с историями» – в один день.
Нельзя, чтобы старшие Дюфуа увидели Пеловер и Вон. Эбигейл понадеялась, что Томас с ней согласится.
Пока она читала корреспонденцию, не заметила, как прошло больше получаса. На подъездной дорожке появились два экипажа и всадник. Директриса поспешила вниз, ругая себя за неуместную беспечность.
– Добро пожаловать в академию, – просияла она лучезарной улыбкой, увидев, как девочки выходят из кареты.
Их сопровождали по два охранника и по рекрутеру. С коня спешился Биен.
Девушки стояли, низко наклонив головы, в наручниках. Одна заваливалась набок, у другой синел под глазом кровоподтек. Из горла Эбигейл вырвался то ли вздох, то ли стон отчаяния. Волосы обеим отрезали совсем коротко, до ушей, хотя нет необходимости кромсать так сильно. Сухие губы, заплаканные глаза. Абелия Пеловер чуть выше, кожа смуглая как шоколад, коричные блестящие волосы, радужки бледно-зеленые. Даниэль Вон пониже, темноволосая, с раскосыми черными глазами.
– Левикот, что вы натворили! – Улыбка графини угасла. Эбигейл бросилась к рекрутеру. – Сейчас же отпустите детей! Освободите их!
Он стоял и глядел на нее сверху вниз, ехидно усмехаясь. Эбигейл подалась вперед, ничуть не боясь гнусного типа. Несколько дней назад он сопроводил в академию ее, раненую и беззащитную, и сразу же исчез – отправился к пленницам, чтобы и их привезти сюда.
– Я вам приказываю, немедленно снимите наручники, – голос ровный, в глазах серая сталь.
Никто не шелохнулся, пока Томас не кивнул.
Охранники расстегнули оковы.
– Вы что о себе возомнили! – вскипела директриса. – Почему так обращаетесь с моими ученицами? Кто вам дал право нарушать их личные границы?
– Извините, директриса де Локк, – Левикот поклонился. – Передаю их в ваше полнейшее распоряжение.
– Убирайтесь вон с моей земли, изверг!
– Увы, я вынужден остаться. Как и охрана. Нахалок нельзя оставлять без присмотра. Вот эта… – Левикот подтолкнул ту, что повыше, вперед, – Абелия Пеловер. Откусила ухо одному из охранников.
– А он сломал мне ребро, – огрызнулась девушка.
Эбигейл схватила ее властным материнским жестом и накрыла рукой, словно крылом.
– В замке есть охрана. Я не позволю вам навредить бедным девочкам. Убирайтесь.
– Графиня… – Вкрадчивый голос Томаса заставил всех обернуться. Когда советник говорил таким тоном, сразу становилось понятно, как он добился своего положения. – Я обещаю, что подчиненные господина Левикота, ответственные за бесчинства, будут наказаны и уволены со службы.
Девочки смотрели недоверчиво. Абелия прильнула к Эбигейл и задрожала. Сердце графини сжималось при мысли о том, через что им пришлось пройти. Она искренне негодовала. Если бы Эбигейл представился случай донести наверх, какой Левикот садист, может, его бы тоже погнали со службы.
Негодяй лишь прикрывался теми, кого якобы уволили, хотя они выполняли его прямые приказы.
– Томас, вы обещали, что девочки прибудут в целости и сохранности!
Биен кинул на нее предостерегающий взгляд: напомнить о границах, о том, кто виноват, кто должен выглядеть в глазах детей злодеем, а кто – спасителем.
Советника никогда не принимали за злодея.
– Директриса, отведите их в комнаты и помогите подготовиться к занятиям. Они и так много пропустили.
Эбигейл приобняла другой рукой Даниэль.
– Милые, я клянусь, здесь вас никто не обидит.
Мужчины провожали их пристальными взглядами. Около лестницы Абелия внезапно выскользнула из-под руки директрисы, толкнула ее и побежала к лесу.
Эбигейл рухнула на колени и схватилась за больной бок. Даниэль стояла в нерешительности. За Абелией погнались двое охранников. Один настиг девушку, повалил на землю, потом резко поднял, схватил за руку и поволок обратно.
Биен, не теряя самообладания, подошел к Эбигейл и помог подняться.
– Томас, зачем их так рано привезли? Они не готовы. Что, если другие девочки увидят этот кошмар?!
– Обсудим позже. Вы можете идти? Поговорите с Вон.
Эбигейл посмотрела на него с укором, но все же увела Даниэль в академию. Оглянувшись, через плечо, заметила, как Абелию заталкивают в повозку и везут к станции.
Биен остался с рекрутерами.
– Даниэль, прошу прощения за ужасные сцены. Мне очень жаль, что с тобой все это произошло. У остальных девочек уже неделю идут занятия…
– Направленные на то, как стать пушечным мясом? – Черные глаза смотрели внимательно и вызывающе.
– Почему ты такое говоришь? Скоро убедишься, что у нас совершенно безопасно.
– Разве может быть безопасно на войне?
– Наши истребители неуязвимы. То, что болтают малообразованные люди, – лишь слухи. Они не видели новых технологий и не могут судить. А за технологиями будущее, как за здоровыми и сильными девушками, такими, как мои ученицы. Никто из вас не умрет на войне.
– Я вам не верю.
– Хорошо. Но позволь доказать тебе, что я права. Не делай поспешных выводов.
Директриса привела Даниэль к спальням девочек.
– Все уже на уроках. Тебе нужно догнать их. Когда через три недели увидишь самолеты собственными глазами – все поймешь. Переодевайся скорее в форму, и я отведу тебя в класс.
Когда Даниэль умылась и принарядилась в форму, Эбигейл намазала ее синяк мазью, мысленно поругав Левикота. Если бы он позаботился об этом заранее, можно было бы избежать множества вопросов.
– Сегодня очень длинный день, – вздохнула Эбигейл, сидя на диванчике в большой гостиной, где она принимала малознакомых или малоприятных посетителей.
На самом видном месте висел огромный портрет его императорского величества.
Напротив расположились Томас Биен, верховный рекрутер Юджин Левикот и второй рекрутер Ксандр Инс.
– Не стоило привозить кадетов, если они не готовы учиться, – заметил Томас.
– Девки не смогут нагнать программу, – парировал Левикот. – Пилоты нужны, причем срочно. Вы знаете, сколько самолетов простаивает?
– Какая разница? Если новенькие собьют расположение группы? Те, кто был негативно настроен, только-только начали втягиваться в процесс.
В дверь постучали.
– Войдите.
Зашла служанка с подносом и расставила на столике чайные принадлежности.
За ней появилась Луиза.
– Ну что, дорогая? – заворковал Томас.
– Даниэль молчит. Никто ничего не видел сегодня утром. Мы были на уроках.
– Хоть что-то хорошее, – сказала Эбигейл.
– Как общее настроение? – продолжил Томас.
– Все в порядке. А о чем она должна рассказать?
– Какой любопытный маленький носик, – проворковал Томас. – Главное, что никаких проблем пока нет. А если она начнет болтать что-то странное или настраивать кого-то против учебы, сразу приходи к нам. Договорились?
– Конечно. – Луиза сделала реверанс и удалилась.
– Чудесный ребенок, – улыбнулся Томас. – А что с Пеловер?
– К сожалению, что бы мы ни делали, пытается сбежать. Пока я запер ее в поезде под охраной.