Для выполнения бомбометания с кабрирования в закабинном отсеке на Су-7БМ и Су-7БКЛ были установлены блоки прицела ПБК-2, пульт управления которого «пристроился» слева от АСП. ПБК имел автоматический и ручной режимы работы. В «автомате» летчику при атаке необходимо было только держать требуемую скорость, высоту и курс, а бомба сбрасывалась по команде интегратора (вычислителя) и по параболе устремлялась к цели.
Номенклатура вооружения Су-7БКЛ была практически такой же, как и у ранних модификаций. Однако резервы для увеличения массы боевой нагрузки еще оставались, и первыми этим воспользовались египтяне. В 1968 году на некоторых своих Су-7БМК они с помощью специалистов из ГДР смонтировали два дополнительных держателя на консолях крыла, доведя, таким образом, число точек подвески до шести. Это новшество оправдало себя, и с 1969 года и на советских Су-7БКЛ появились еще два балочных держателя БДЗ-57КР. Общий вес средств поражения достиг 3300 кг.
В дальнейшем предполагалось все «четырехточечные» «семерки» доработать с целью увеличения точек подвески, но сложности технического и технологического характера привели к тому, что лишь небольшая часть самолетов раннего выпуска получила дополнительные БДЗ-57КР. Большинство Су-7 до конца эксплуатации так и остались в первозданном виде.
Некоторые серийные машины оснащались встроенным фотоаппаратом АФА-39 для попутной фоторазведки.
В конце 60-х годов стало ясно, что для успешного прорыва ПВО необходимо размещать на самолетах средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Наряду с созданием специализированных постановщиков помех с богатым ассортиментом оборудования (например Як-28ПП в 1965 году), средствами индивидуальной защиты самолетов от ракет начали оснащаться и ударные машины (пусть даже в ущерб боевой нагрузке).
На Су-7БКЛ на правый крыльевой держатель стали подвешивать контейнер с самолетной помеховой станцией СПС-141 (142, 143) «Сирень» («Гвоздика»). Ее применение позволяло уменьшить вероятность поражения самолета и машин, летящих рядом с ним, ракетами с радиолокационной полуактивной головкой самонаведения. На противоположном от контейнера СПС держателе обычно размещали блок НУРС типа УБ-16-57.
Но время требовало не только применения средств РЭБ. Одних бомб и НУРС стало недостаточно для эффективного поражения целей. Требовалось «умное» оружие.
Уже после окончания серийного выпуска Су-7, с них были проведены опытные пуски управляемых ракет класса «воздух-поверхность» Х-25 (изд. 69) с лазерной головкой самонаведения (ЛГСН).
Ракета Х-25 разрабатывалась с начала 70-х годов ОКБ «Звезда» совместно со специалистами ОКБ Сухого и отраслевыми институтами и предназначалась для оснащения истребителей-бомбардировщиков Су-7 и Су-17.
«Семерка», выделенная для испытания ракет, была соответствующим образом доработана. Кроме «изделия», под нее подвешивался контейнер со станцией подсветки целей «Прожектор-1». Выпущенный ею лазерный луч отражался от цели и воспринимался ЛГСН 24Н1 и приемником в кабине пилота. После запуска ракеты летчику необходимо было только удерживать метку прицела (и соответственно лазерный луч) на атакуемом объекте, все остальное делала автоматика.
Зимой 1973 года начались испытания Х-25 одновременно на Су-7БМ и Су-17М. После анализа результатов стрельб было принято решение продолжить работы на более новом Су-17. На нем удалось достичь большей точности прицеливания, а Су-7 так и остался без «длинной руки».
Другим существенным недостатком «семерки» была невозможность атаки наземных целей в сложных метеоусловиях. Для успешной работы при любой погоде требовалась мощная РЛС, обнаруживающая наземные цели. Задание на создание такого радара получило ленинградское ОКБ, возглавляемое Евгением Зазориным (сейчас — холдинговая компания «Ленинец»). В результате усилий этого коллектива на рассмотрение заказчика был предложен проект «Орион». Это был первый в мире авиационный радар для поиска целей на поверхности земли или воды, работающий на волне длиной 8 мм.
Прежде всего, «Орион» предполагалось применить на уже проверенной «семерке». Установить его в носовой части не представлялось возможным, поэтому, в принятом к работе в 1962 году проекте С-28, было решено разместить радар в большом подфюзеляжном контейнере.
Работа по этой теме не продвинулась дальше «листа бумаги». Радар был слишком тяжелым для Су-7, а габаритная подвеска портила аэродинамику и снижала число узлов для несения вооружения. Уже позже, в семидесятых, эта РЛС была доработана и заняла свое место в носу Су-24.
В 1971 году последний Су-7БКЛ покинул ворота сборочного цеха, уступив место на стапелях Су-17.
Су-7БМК на испытаниях. На подвеске — шесть бомб ФАБ-250М-54 Фото ОКБ Сухого
Вверху: Су-7БМК без опознавательных знаков в экспортном камуфляже. Фото — ОКБ Сухого;
внизу: Су-7БМК ВВС СССР совершает посадку с тормозным парашютом. Под левым крылом помеховая станция СПС-141, под правым — блок НУРС УБ-16. Фото из архива А.Кротченко
В середине 60-х годов в ходе переоснащения ВВС Польши и Чехословакии новой советской техникой, наряду с другими машинами эти страны получили и Су-7.
В 1964 году туда начались поставки Су-7БМ, которых позднее сменили Су-7БКЛ.
Они практически ничем не отличались от своих советских собратьев, чего нельзя сказать о самолетах для дружественных стран «третьего мира» (комплектация «Б»).
В 1966 году для них был спроектирован и построен Су-7БМК (С-22МК). Он представлял собой гибрид Су-7БМ и БКЛ. От первого взяли оборудование, основные агрегаты и шасси, а БКЛ «поделился» ускорителями и новой парашютной системой.
Несмотря на это, «новичку» были присущи и свои характерные черты. Была изменена система госопознавания и вооружения, за счет усиления некоторых узлов конструкции несколько увеличили боевую нагрузку и внесли ряд других мелких изменений. С 1969 года в серии (как и на Су-7БКЛ) появились две дополнительные точки подвески вооружения.
«Коммерческие сушки» поставлялись Ливии, Египту, Алжиру, Ираку, Сирии, Афганистану, Индии и ряду других стран. Им довелось участвовать в нескольких войнах.
В апреле 1967 года в срочном порядке в Египет были доставлены 15 Су-7Б и БМК, но до начала «шестидневной войны» (5 июля) арабские летчики освоить их не смогли.
В первые же часы войны израильская авиация, задействовав практически все свои самолеты, вывела из строя 19 аэродромов в Египте, Сирии, Иордании и Ираке и уничтожила на земле около трехсот самолетов. Еще несколько десятков арабских машин было сбито в воздушных боях. Израиль захватил Синайский полуостров и подошел к Суэцкому каналу. Армия Египта была разбита, а авиация практически уничтожена.
В этой обстановке советское руководство не могло не помочь «стране, ставшей на путь социалистического развития», и в первый момент предлагало разместить в Египте советские войска, но позднее, взвесив все за и против, решила вместо частей СА резко увеличить число военных советников и начать первые крупные поставки боевой техники, в том числе и авиационной.
Вместе с другими машинами парк арабских ВВС пополнили и Су-7БМК.
После прекращения в конце 60-х активных боевых действий на суше, продолжалась война в воздухе. Египетские МиГ-17 и Су-7 наносили ракетно-бомбовые удары по позициям израильских войск вдоль канала, местам размещения зенитной артиллерии (ЗА), ЗРК и РЛС противника.
В этих полетах под Су-7 обычно подвешивали четыре бомбы ФАБ-500 или четыре блока УБ-16-57. Если же необходимо было брать подвесные баки, вооружение сокращалось до двух «фугасок» или блоков НУРС.
Несмотря на мощную ПВО израильтян, потери Су-7 были незначительными. Так, с 20 июля 1969 года по январь 1970 года, арабы лишились пяти самолетов, в январе — три машины, а в период с февраля по апрель египетская авиация недосчиталась еще четырех Су-7 (1 — столкнулся с землей, 1 — сбит ЗРК «Хок», 2 — уничтожено «Миражами» на пути домой).