Я единственный, кто заметил нестыковки. Единственный, кто задавал вопросы. А когда не получал на них ответы - искал, рыл землю, разнюхивал, и делал это так же отчаянно и усердно, как Вы готовились к походам в бреши. Потому что я знал, что во всём нашем задании есть какой-то подвох. Когда генерал Спраут заметил, что я оказался слишком близок к правде, он попытался меня завербовать. Чтобы я начал работать на них, обещая, что стоит мне согласиться, и своё место в Тринадцатом Округе мне обеспечено. Я долго сомневался, а генерал всё уговаривал и уговаривал, соблазнял меня. И наконец озвучил то, что от меня требовалось. Если бы мы нашли мир с приемлемыми данными, куда могли сбежать все избранные, мне нужно было устранить тебя и остальной прайд, оставить Извлекатель на месте и вернуться. Прибор по факту имел двойное назначение, и в их случае мог послужить маяком для последующей наводки новых брешей, заодно обеспечивая нас необходимыми ресурсами и энергией для их открытий.
Но всё пошло наперекосяк. Мир ты, кстати, нашёл практически идеальный. И, сволочь везучая, всего лишь с девятой попытки! Большая часть прайда пропала и считалась погибшей, Извлекатель уничтожен, костюмов для прохода осталось всего два. Наверное, генерала Спраута изрядно так отругали, а может даже и наказали, этого я не знаю. Место для меня в Тринадцаттом Округе оказалось под вопросом. Им всё ещё требовалось отыскать подходящий мир, а опыт в подобном был только у нас с Рамиресом.
Базу перенесли, систему доработали, группа разведки, которую я возглавил, теперь состояла всего из двух бойцов. Но со временем белохалатники напрягли извилины, и мы смогли вернуться к прежнему темпу пробития брешей. И теперь делали это отсюда, даже не выходя в море. Я потратил одиннадцать лет своей жизни, каждую неделю рискуя жизнью, посещая одну брешь за другой, в поисках подходящего мира. Пятьсот семьдесят пять выходов группы под моим командованием понадобилось, чтобы мы снова его отыскали. Изобильный мир с подходящими параметрами. Одно “но”, мой командирский планшет поймал сигнал твоего аварийного маяка. Моему удивлению не было предела. Я не стал говорить никому из свои бойцов об этом, зато к этому моменту мы уже умели сохранять конфигурацию для повторного посещения миров.
Новость о воскресшем бывшем командира прайда “Тринадцатые” приняли с тревогой. И даже чрезмерно засуетились. Ты им там был не нужен, ведь рано или поздно, кто-то из учёных или бойцов моего прайда могли тоже заметить сигнал маяка и начать задавать ненужные вопросы. Так что тебя предстояло вытащить и каким-то образом изолировать. Наводку осуществили по твоему аварийному маяку...
- Так это был ты!!! - от злости я закричал. Ещё посередине речи парня, мои пальцы щёлкали, выбивая ритм. Я уже понимал, куда он ведёт, но отказывался в это верить, - И ты думаешь это сойдёт тебе с рук?
- Так же как сошло убийство твоего бывшего друга Алекса Иванова. Ты же не думал, что молодой и здоровый парень сам выпрыгнул в окно? - после услышанного признания, я рванул вперёд, вжимая себя в прутья решётки, в отчаянной попытке добраться до Кайла, но он всё рассчитал. Мне не хватало считанных сантиметров, чтобы ухватить его за форму и подтянуть к себе. Он же лишь нагло улыбался и мерзко посмеивался над моими тщетными попытками, - Да, главы Округов сильно озаботились тем, что у тебя получится ускользнуть от их наказания. Я им предложил простой выход из ситуации - твоё устранение, но они оказались слишком мягкотелыми и брезгливыми для подобного. Глупцы, не понимают, что Директивы Общества утратили весь свой смысл, как только появился их собственный привилегированный Округ. Они даже начали побаиваться меня после озвученного предложения, но сделать со мной ничего не могли. Я всё ещё был им нужен.
Стоило мне вернуть тебя домой, как они тут же устроили этот закрытый судебный процесс, чтобы избавиться от тебя условно-официально. Судья, кстати, один из “тринадцатых”, но ты наверно и так это понял. Поставил условие, что вынесет обвинительный приговор с высшей мерой, если найдётся хотя бы одно косвенное доказательство, представляющее тебя в отрицательном свете. Снова начали суетиться, когда объявился твой дядя-защитник. Великий и ужасный, а главное невероятно принципиальный Эрон Лауда. Обвинение было откровенно слабым, и он наверняка сможет его легко развалить. А когда всплыла твоя невеста, красивая, кстати, дама, и стало известно, про ещё одного свидетеля, “Тринадцатые” снова обратились ко мне за помощью. Требовалось заставить Иванова замолчать, и я так и сделал, чем снова они были недовольны. Наверняка уже думают, как бы и от меня избавиться побыстрее. Но мне это уже совершенно безразлично...