- Мне однажды повезло. Ты спас мне жизнь, отказав в высадке, я свой шанс не упущу, - а вот Кайл и не думал сдаваться. Он пытался заболтать меня, но я слишком поздно это понял и не заметил опасности. Одной из рук он дотянулся к ножнам на голени, а я никак не мог и тем более уже не успевал ему помешать, кроме как убить его, как можно быстрее. Стальное лезвие выскользнуло из ножен с характерным металлическим лязгом, Кайл крутанул его в руке перехватывая, а затем всадил нож в мою здоровую руку, которой я его держал. Ещё одна вспышка острой боли заставила меня резко дернуться назад, но не ослабить хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно перекрыть ему доступ к кислороду. Он больше не смог нанести ни одного удара, руки дёрнулись в попытке вытащить лезвие, но не успели и безвольно обвисли вдоль корпуса, а тело расслабилось.
Только после этого я отпустил его, тут же рухнув и сам, только с другой стороны решетки. Превозмогая боль, я смог сломанной в локте рукой вытащить нож из второй, а потом, заливая всё вокруг кровью, потянулся к лежащему рядом Кайлу. Ключ-карта с полным доступом на поясе должна была открывать здесь всё, так как имела высший доступ. У меня когда-то была точно такая же. Всё плыло перед глазами, во всем теле была слабость и два ярких эпицентра боли. Дверь камеры открылась, когда я с третьего раза попал картой по считывающему устройству. Я попытался позвать на помощь, но никто не появился. Сознание плыло, а в глазах то темнело, то расплывались разноцветные круги. Я даже не мог понять для чего и куда бреду. Вроде я хотел позвать на помощь? Как я слонялся по пустым коридорам я не запомнил, кроме того момента, как уперевшись в одну из дверей распахнул её и вдруг оказался на открытом пространстве.
Каменный замок возвышался на небольшом островке, занимая его полностью, так что волны набегали на самое основание стен. От входных ворот тянулась узкая ровная полоска земли и где-то на самом горизонте был виден материк. Заворожённый видом на свой родной мир, которого я не видел многие года, запахами моря и воздуха, солнечного тепла, я не заметил, как сзади на меня напрыгнули два охранника, прижимая к земле. Местные бойцы, уже отвыкшие со мной миндальничать, носили с собой мощную дозу транквилизаторов, которую мне тут же и воткнули, вводя на вену в шее. Я даже не успел ничего сказать и объяснить.
То ли вещества подействовали так быстро, то ли начались галлюцинации от обильной потери крови, но мне показалось что весь замок знатно тряхнуло, а затем по всему строению прокатился мощный гул, прежде чем мое сознание окончательно померкло.
***
Дядя Эрон навестил меня на следующий день, ровно за пять минут до начала судебного заседания. Он был грустнее обычного, и избегал смотреть на меня прямо. Я лишь недавно пришёл в себя, отойдя от действий транквилизаторов и снова обнаружил, что нахожусь в камере. Естественно, ни тела Кайла, ни грави-тележки, что он тащил с собой, здесь уже не было. Лишь пара чёрных пятен на полу, в районе того места, где мы сошлись в схватке. Я так до сих пор и не осознал, что у меня получилось исполнить задуманное и я отомстил. Правая рука была затянута специальным твёрдым полимером, чтобы зафиксировать повреждённый сустав и сейчас под ним всё ужасно чесалось. На левой же руке от удара ножом красовался лишь свежий розовый шрам.
- У тебя получилось достать запись, дядя? - я приподнялся с кровати, проверяя, как себя чувствую. Стоять вроде бы мог.
- Да, племянник, и уже сделал пару копий, по старой привычке, и приобщил к материалам дела. Но не думаю, что нам это поможет.
- Почему? Что-то ещё случилось? - возможно, пока я был в отключке, те самые “тринадцатые” как-то ещё умудрились усугубить моё положение.
- Да. К предъявленным обвинениям добавили ещё несколько пунктов, - потухшим голосом озвучил он. А я начал догадываться, в чём дело, - И у обвинения есть неопровержимые доказательства твоей вины, с их слов, конечно. Мне сказали, что ты убил человека.
- Дядя... - я замолк. Как рассказать единственному оставшемуся в живых родственнику события последних десяти лет, уместив их меньше, чем в пять минут? Поймёт ли он, почему я сделал, то, что сделал? Поймёт и простит? А я сам? Смогу смириться с тем, что нарушил Директивы, которые так отчаянно соблюдал даже в другом мире? На эти вопросы у меня не было ответов, поэтому я молчал.
- Можешь ничего не объяснять. Вот только... Я не смогу тебя больше быть твоим адвокатом, Майк. Я не защищаю убийц. Извини, - с этими словами он собрался удалиться, но я окликнул его. Слегка порывшись в покрывале своей тюремной кровати, быстро нашёл искомое и стремительно подошёл к решетке. Дядю почему-то мой рывок напугал, из-за чего он поспешно отступил на пару шагов. А я лишь протянул руку между прутьев с закрытой ладонью.