Я был в полной изоляции от внешнего мира. Связываться и общаться с кем-то из Общества мне было запрещено. Свободного времени у меня было навалом, и я проводил его за чтением книг. В какой-то момент я заметил за собой, что начал разговаривать в слух, чтобы совсем не забыть, как звучит человеческая речь. Раз в месяц мне разрешалось подключить планшет и в течение часа смотреть новостные каналы Общества, членом которого я уже не являлся. Сэкономленное время можно было накапливать, чтобы потратить затем всё и сразу.
Но сегодняшний день был особенным по всем параметрам. Для начала это был день поставки, один из немногих, что хоть как-то отличался от моих обычных будней. Так, что как только звуковой сигнал на моих смарт-часах оповестил об окончании рабочего дня, я бросил свои инструменты прямо там же где и работал. Никто за беспорядок меня не наругает, да и инструменты никуда не денутся. И решил пешком прогуляться до шлюза. По-началу я даже пару раз выходил наружу, надевая специальный и не особо удобный скафандр поверх более лёгкого костюма защиты, в котором допускалась работа под защитным куполом. Со временем выходы наружу я забросил, а сейчас даже не взглянул за внешний рубеж, забрав доставленные и ожидающие меня в шлюзе контейнеры. Обратно до своего вагончика я чуть ли не бежал, волоча за собой грави-тележку загруженную запасом провианта на следующий месяц. Я торопился не просто так. Лишь вернувшись в безопасную зону, я тут же с самым верхним контейнером отправился на кухню.
Прежде чем вскрыть его, я переоделся в домашнее, умылся и только после этого уставился на контейнер. Мне даже пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоить свои нервы. Капитан Бронсон, вместе с дядей Эроном, как-то умудрились в обход всех проверок, подсовывать внутрь небольшие записки, начертанные на миниатюрных клочках бумаги. В этот раз мне повезло, и подобное послание я обнаружил на самом верху первого же вскрытого контейнера. Ровным почерком было выведено всего лишь одно слово: “Сегодня!”
Сердце на короткий миг замерло. Я даже пару раз перечитал увиденное, а затем быстро включил проектор. На противоположную стенку отобразилась проекция, а я начал листать новостные ленты и краткие сводки из последних оповещений Общества, но всё никак не мог найти искомое.
Сводка первого новостного, новости про урожайность в Третьем Округе, перелистываем. Независимый второй новостной, расследование про тварей из-за предела, свайп влево. Главный информационный канал, уведомление о смене заместителя Одинадцатого Округа, не то. Канал новостей корпуса Защитников, объявление о новом открытом наборе в состав корпуса, пропускаем. Медицинский канал, лекция об оказании первой помощи, пострадавшим при падении с большой высоты. Я уже собирался и его свайпнуть влево, но внезапно экран мигнул, сменяя картинку и звуковой ряд на знакомый мне судебный зал, частично заполненный. Я пролистнул новостные каналы назад и вперёд, проверяя. На всех доступных мне каналах транслировалось одно и тоже.
Улыбка сама собой наползла на лицо, а настроение, вопреки всем жизненным обстоятельствам, что мне удалось пережить, резко скакнуло вверх. Я выключил экран, даже не став досматривать сюжет. Оставил открытый контейнер с едой и записку на столе, медленно отправился на выход, прихватив с собой обычное раскладное кресло. Дверь с шипением отъехала в сторону, а я медленно спланировал, даже не касаясь ступеней крыльца, сразу на лунный грунт. Я оставлял в нём следы от моих кед, всё дальше удаляясь от своего вагончика, поднимая небольшие облачка пыли после каждого прыжка. Мне потребовалось с пару десятком длинных прыжков, чтобы добраться до своего любимого места. Я разложил кресло и тут же опустился в него, с небольшой задержкой из-за того, что гравитация здесь была почти на восемьдесят с лишним процентов ниже, чем на Земле.
Смотреть транслируемое обращение из зала суда я не собирался, а лишь убедился, что у дяди и капитана всё получилось. Во-первых, я знал всё, что там будет продемонстрировано, а во-вторых, речь, что сейчас транслировалась по всем новостным каналам Общества, была произнесена мной самим. Поэтому я вытянулся в кресле, закинул одну ногу на другую и задрал вверх голову. Любоваться прекрасным видом на Землю можно было бесконечно. Говорят, раньше этот вид был ещё более красивым, планета была зелёно-голубой и окутанна одеялом из белых облаков. Я видел эти снимки в архивах, но и текущий вид планеты мне был мил. Пускай большая часть зелени сменилась на серость, желтизна разросшихся пустынь напоминала мне Нимуочь, а океан был теперь не синим, а больше чёрным, но вид всё равно был невероятным. Хотя даже при таком зрелище, мысли всё равно возвращались в зал суда, на много месяцев назад.