*****
Я плохо представлял весь план действий в деталях, но вместе с тем точно понимал, что не могу допустить того, что задумал толстяк по отношению к женщине в зелёном платье. Пока я наводил пистолет, та успела отказать главарю ещё раз, после чего терпение толстяка не выдержало, а он выхватил один из револьверов, что находился в кобуре на его спущенных штанах, приставив его ко лбу женщины. После подобного думать уже было некогда. Вытянутый в руке пистолет, подходящая для стрельбы поза из положения лёжа, точка прицеливания, что я видел в своём монокле, совместилась с рукой, в которой толстяк удерживал свой револьвер. Щелчок спускового крючка, тонкий свист разогнанных молекул солёной воды, а затем пронзительный крик боли.
Мне пришлось пару раз моргнуть, чтобы понять, что произошло. Толстяк катался по земле, держась за свою руку, из которой брызгала кровь, а его банда вокруг выхватывала оружие, намереваясь пустить его в ход, как только определят откуда по ним стреляли. Пока что они бесцельно крутили головами и крутились вокруг оси, чтобы увидеть хоть что-то. Но часть из них оказалась поумнее, и бросилась в стороны, ища укрытия. А вот тот боец, что выволок женщину из дома и презентовал своему начальнику, сделал шаг к ней, приставил свой револьвер к её голове, а затем что-то гневно закричал на всю улицу.
Времени было немного, и уж точно не хватало на то, чтобы объяснять ему, что я ничего не понял. Поэтому совершил ещё один выстрел, метя ему в руку с оружием. Вся остальная банда водила стволами из стороны в сторону, а затем они открыли огонь, испугавшись, что могут быть следующими. Короткий выдох, сведение точки в монокле с ногой ещё одного толстяка, вооруженного винтовкой, и он выведен из игры, пав на землю, держась за простреленное колено. Я успел сделать ещё шесть или семь выстрелов, прежде чем все противники, что я видел, были ранены или выведены из боя. Двоица, оказавшаяся ближе всего ко мне, успела среагировать и спряталась из виду, как и остатки банды, лишь изредка высовываясь и стреляя в неизвестном направлении.
Я поймал себя на том, что стреляю по людям, словно по мишеням, будучи абсолютно спокойным. Вот только теперь, задумавшись начало подкатывать осознание и участилось дыхание с сердцебиением. "Спокойно, Майк! Ты делаешь всё правильно. Подобные поступки не могут быть оправданы ни в одном мире. Они угрожали оружием женщине, явно намереваясь нарушить Директиву №1," - я лежал за кирпичной трубой, в которую никто не метил, хотя стрельба продолжалась. К громоподобным выстрелам и крикам боли добавились перекрикивания между бойцами. Я всё ещё не разбирал речи, но судя по тональности и экспрессивности они попали в необычную для себя ситуацию и всё никак не могли найти выход из неё. Как не могли они найти и меня, но уповать на это мне больше было нельзя.
Высунувшись пару раз из-за трубы с разных сторон, я с неудовольствием отметил, что с текущей позиции больше ни по кому попасть не смогу. Крыши соседних зданий были далековато, чтобы перепрыгнуть, и оставалось только спускаться. На помощь местных жителей я не рассчитывал, а заканчивать с этой бандитской шайкой нужно было поскорее. Если они организуют толковую оборону или позовут подмогу, мне не поможет даже мой навороченный пистолет. Так что я медленно пополз назад, стараясь производить как можно меньше шума. Стрельба начала затихать, а крики бойцов наоборот стали громче. Пропажа невидимого противника смущала их не меньше, чем его, точнее моё, неожиданное появление.