“- Да, спасибо, все хорошо. Я уже ухожу. Извините”, - пробормотала она, отворачиваясь, чтобы молодой полицейский не заметил, как поблескивают слезы на ее ресницах в свете фонарей. Ей на какую-то долю секунды показалось, как это было с ней несколько часов до того, за незадавшимся обедом, что эта сцена с ней когда-то уже происходила, и что фонари отбрасывают неверный, колеблющийся на ветру свет - как если бы они были ... газовыми.
“- Ну что же, сударыня, как знаете”, - густым, зычным голосом, не сочетающимся с его юной внешностью, ответил полицейский и учтиво козырнул ей, щелкнув каблуками. Или ей это только показалось?!
***
Электричка из Москвы или скорее фирменный поезд, была полной, и вопреки ее ожиданиям - теплой и чистой до блеска. Вот только попутчики ее были одеты весьма странно, как будто бы возвращались со съемок ретро-фильма времен где-то между русско-японской и Первой мировой, да и сами обитые мягким бархатом сиденья были какими-то старомодными. Рядом с ней, галантно поклонившись присутствующим в купе дамам, приподняв в поклоне шляпу и пробормотав что-то кажется по-французски, сел немолодой мужчина. Шляпа и пальто с отложным меховым воротником были новыми, даже можно сказать, что поразительно новыми, и потому еще больше смахивали на реквизит. Саша забилась в свой угол у окна и решила выжидать развития событий. По вагону прошло какое-то еле уловимое движение, полуприкрытая дверь в их купе резким движением отворилась, и на пороге возник дородный кондуктор и давешний полицейский, заговоривший с ней на перроне. Он проверил документы у мужчин и кивнул ей, как старой знакомой, когда же она привычно потянулась к сумочке, чтобы достать паспорт, он вежливо, отрицательным кивком головы остановил ее, и пожелав господам пассажирам приятного пути, двинулся дальше по вагонам.
Саша была напугана и терялась в догадках, пытаясь понять как далеко в прошлое ее забросило, не говоря же о том - как это могло произойти? Если до полицейского обхода у нее еще оставались сомнения, то тут ей стало ясно, что окружающие ее люди более чем реальны, и никакие они не статисты из псевдопатриотического сериала типа “Россия, которую мы потеряли”, а это она - гостья из будущего, затесавшаяся посреди мирных обывателей.
“-Бомбистов ищут, не иначе”, - негромко, ворчливым голосом проговорил ее сосед слева, как бы приглашая попутчиков к дорожной беседе.
“- Ох, какие же нынче беспокойные времена, господа!”, - с энтузиазмом поддержала его пожилая дама с темными “усиками” на тяжелом, мужского кроя лице и брехливой собачонкой на коленях. “Наверное, это у нее гормональное”, - некстати подумала Саша, дав даме на вид лет 50 с лишним. Сама она заранее опасалась этих возрастных изменений, которые пока ее еще не коснулись. Да и по взглядам, бросаемым на нее попутчиками-мужчинами, она догадывалась, что они считают ее “интересной дамой”. Впрочем в неярком свете, идущем от электро-газовых светильников в купе, любая женщина, не будь она откровенной уродиной, показалась бы прекрасной незнакомкой. Обстановка купе была изящной - панели натурального дерева на стенах, обитые бархатом мягкие, просторные диваны, ковры. Бронзовые ручки. Матовое дверное стекло с характерным рисунком а-ля модерн.
Саша не принимала участия в разговоре, откинувшись на спинку и сделав вид, что задремала под стук колес. Из разговоров ей удалось с точностью определить год - 1911, так как ее соседи по купе довольно подробно обсуждали происшедшее за несколько месяцев до этого убийство премьер-министра Столыпина. Вероятно, стояла поздняя осень, судя по теплой одежде попутчиков и темноте за окнами, она еще услыхала, как кондуктор сказал, что отправят состав в четверть восьмого (задержка вышла из-за полицейской проверки). Наконец-то поезд тронулся, по купе стали разносить чай в серебряных подстаканниках и предлагать господам отужинать в вагоне-ресторане. Саша была неголодна и вежливо отказалась от приглашения попутчиков. К ее неудовольствию в купе остался не моложавый офицер в отставке, занимавший место напротив, а сосед слева - пожилой ворчливый мужчина, так и не снявший шляпы, мешающей разглядеть его лицо. Она сначала полагала, что непременный ритуал тех лет заставит его обнажить голову при дамах, или что отставной военный заставит его это сделать под угрозой если не вызова не дуэль, то чего-то cтоль же устрашающего. Но почему-то никого кроме нее это не волновало, ей же не терпелось получше разглядеть попутчика. Как только дверь купе мягко захлопнулась, придерживаемая бывшим офицером, сосед снял шляпу и с каким-то вызовом резко развернулся лицом к ней. Саша не смогла удержаться и вскрикнула от неожиданности - перед ней был Ефим Матвеевич, собственной персоной.