***
“ - Мама, мамочка! Откуда ты взялась?” - дети засыпали ее вопросами, но при всей искренней радости ощущалась некая явная неловкость. Причина замешательства - юное длинноволосое создание лет 20 - вошло в небольшую, жарко натопленную гостиную в короткой тунике, открывающей длинные загорелые ноги.
“- Здрасьте, Игорь Владиленыч сейчас вернется из магазина. А меня Олесей звать. Я его секретарь, вот попросил на выходных с детьми помочь.” Особенно фальшиво эта самопрезентация прозвучала на фоне ухмыляющегося старшего ребенка, которому “няня” была почти ровесницей.
“-А-а, ну что ж, Вы теперь наверное можете быть свободны? Если Игорь Владиленович, конечно, не возражает”, - произнесла она громко, чтобы входящий в этот момент в дом бывший супруг расслышал ее с порога. Бывший супруг всегда отличался быстротой и правильностью реакции. Это умение его и сейчас не подвело. Как Дед Мороз, обвешанный магазинными пакетами, отряхиваясь от снега, он с искренней радостью приветствовал ее:
“- Саша, привет! Вот так сюрприз, мы сейчас такой пир устроим, не дожидаясь масленицы, а ну-ка, дети, хватит балду гонять - помогайте разбирать пакеты. Олеся - на стол накроешь и свободна.”
Такая фамильярность покоробила Сашу, ей, всегда остро реагирующей на бестактность и несправедливость, даже захотелось вступиться за девушку, но она тут же передумала, и вместо того, чтобы включиться в их семейную суету, присела у камина на низкую кушетку и раскрыла первый попавшийся ей под руку журнал. Издание было из глянцево-оппозиционных, и она медленно пролистывала его от конца к началу (она всегда так делала, подшучивая над собой, что видно сказываются исторические корни, ведь ее предки тысячелетиями писали и читали справа налево). В разделе story - или как она про себя окрестила такие колонки - жизнь незамечательных людей - она наткнулась на интервью ... ни с кем иным, как с ее давешним попутчиком. Ефим Матвеевич на журнальном фото выглядел вполне себе чинно-благородно, фотограф нашел тот единственный пожалуй ракурс - в профиль, который в выгодном свете представлял крупные, характерные еврейские черты персонажа, делая его похожим на небезызвестного опального олигарха. Бойким профессиональным языком в статье была рассказана история про гения советской кибернетики и удачливого бизнесмена-программиста. Саша почувствовала, как учащенно забилось ее сердце, говоря о неслучайности и неизбежности всего происходящего. Она даже на миг представила себе, что если ее вдруг не станет, эти четверо замечательно поладят между собой. Сашенька сейчас как раз в таком возрасте, когда мальчику больше всего нужен отец. А эта - как ее - Олеся кажется вполне безобидной, похоже, что она любит детей и умеет с ними ладить. Саша не удивилась бы рассказу о том, как ей пришлось вырастить 3-4 младших братьев и сестер в Полесье. Почему именно в Полесье - да просто имя-то белорусское. Она подогнула ноги, и, подперев локтем голову, устроилась на кушетке в позе а-ля-модерн, при этом по ее спине прошел какой-то холодок, несмотря на теплый жар натопленного жилья. Она вдруг представила себе, как вот так же, на оттоманке, обитом темно-вишневым бархатом, возлежит в томной позе с тонкой пахитоской в руке ее далекая предшественница - а такая уж и далекая: всего-то каких-то семьсот километров и сотня лет разделяют их. Интересно, добралась ли ее прабабка-греховодница до Петрограда (ах нет, тогда еще Санкт-Петербурга), и правда ли, что она устроилась на службу к известному адвокату - вдовцу, гувернанткой к его троим детям. Да - а откуда ей знать, что детей было трое? Может, всплыли позабытые рассказы из детства, когда ты по малолетству ползаешь под столом, натыкаясь на чьи-то ноги, и гости, не обращая на тебя внимания, продолжают свои “взрослые” разговоры? Ее всегда страшно интересовали все эти недомолвки и тайны в семейной истории. Возможно, во время одного из таких застолий и всплыла давняя история об убежавшей из дому невесте-перестарке и ее похождениях? Но даже если и так, то как объяснить этот провал во времени - и если она и вправду на краткий миг оказалась “в шкуре” своей прабабки, то что в это время происходило с самой Александрой? Ответа на эти вопроса у нее не было. Она прикрыла глаза и задремала, уютно свернувшись на оттоманке.
***
“- Cофи, проснитесь”, - кто-то мягко, но настойчиво тряс ее за плечо. Она вынырнула из cна, сулившего какие-то неясные обещания, и открыла глаза. Над ней стоял г-н Болгаринов, известный столичный адвокат и отец ее подопечных. “- Простите меня великодушно, что заставил Вас ждать, час уже поздний - засиделись с коллегами по конторе, отмечали успешное дело. ”