Выбрать главу

 

“- Не бойтесь. Думаю, Вы и так неплохо видите в темноте, тем более есть свет с улицы и из коридора. Садитесь же рядом, нам надо поговорить”, - раздался скрипучий мужской голос.

 

“- Ефим Матвеевич?! Как вы здесь оказались, Вы меня перепугали до смерти!”, - одним духом выговорила она, рухнув, как подкошенная, в указанное им глубокое кресло.

 

“- Александра Марковна, прошу меня извинить за столь э-э беспардонное вторжение, но Вы уж больно стремительно выехали из гостиницы сегодня днем. А мне очень надо с Вами обсудить кое-что.”

 

“- Да, но разве нельзя это было сделать официально - у Вас же есть все мои координаты?!”, - приходя в себя и желая осадить этого старого маразматика, строгим голосом выговорила она.

 

“- А-а, так Вы думаете, я из-за этого паршивого контракта к Вам пришел? Ха-ха - да нет же, моя дорогая, дело мое к Вам - как бы это получше выразиться - сугубо личного и деликатного свойства...”

 

“- Ну знаете, врываетесь в чужой номер среди ночи - я устрою разгон этой, с позволения сказать, консьержке! Да и потом я здесь не одна, я жду своего любовника, он должен прийти с минуты на минуту”, - Саша решила внести предельную ясность в ситуацию.

 

“- Ну, будет Вам, не гневайтесь. А что касается Вашего приятеля, то, боюсь, он надежно занят на весь остаток нынешней ночи. Позвонила его жена, так что ему пришлось отпроситься с ночной смены и срочно бежать домой. Да, да, неужели же вообразили, что он Вас дожидался все эти годы? Там какие-то семейные проблемы, так что нам никто не помешает.”

 

“- Откуда Вам это известно?”, - охрипшим, потухшим каким-то голосом спросила она.

 

“- Про жену? А она при мне как раз и позвонила. Михаил Юрьевич довез меня до Вашей гостиницы, а потом вынужден был отказаться подождать, пока я вернусь.” Она вздрогнула от того, что чужой человек назвал Мишу по имени-отчеству. Ей такая стилизация под Лермонтова со стороны его провинциалов-родителей никогда не казалась особенно удачной. Впрочем, в молодости он действительно неплохо сочинял, и даже был весьма заметной фигурой в питерском творческом андеграунде, время от времени его имя даже мелькало на различных театральных фестивалях. Но, видно, работа в такси оказалась более доходной, а главное - стабильной. Но если он действительно довез пассажира до ее гостиницы, то почему не захотел увидеться с ней? Или, может, попытался, но в это время она как раз сидела в соборе, завороженная монотонными песнопениями? Странно все это как-то...

 

“- А про гостиницу Вы как узнали?”, - спросила она, с трудом подавляя тревогу.

 

“- Дорогая моя, так по номеру мобильного. Как еще - у него я не стал бы спрашивать.”

 

“- Так Вы что же, следили за мной?”, - с нескрываемым возмущением вскричала она. А еще у нее закралось подозрение, что, возможно, они каким-то образом могли дистанционно не только проследить ее местонахождение, но и подавить сигнал. Поэтому-то ее телефон и вырубился в самый неподходящий момент и, похоже, не собирался оживать.

 

“- Да, следил, каюсь. Но не мог же я вот так вот Вас упустить. Минутку терпения, сейчас я все объясню”, - торопливо, с увещевающими интонациями произнес он, предвидя очередной протест с ее стороны.

 

“- Валяйте, у Вас на все про все десять минут”, - намеренно перейдя на грубость, сказала она.

 

“- Благодарю. Постараюсь уложиться в отведенный регламент. Но тогда Вы должны дать мне возможность говорить, а не прерывать на полуслове”, - с видимым послушанием произнес Ефим Матвеевич. “Так вот, Александра, прежде всего, оговорюсь, что решение о продаже программы уже принято, но Ваши наниматели решили все сохранять в режиме наибольшей секретности, так что не удивляйтесь, если они к Вам больше не обратятся. Вы и так проделали для них огромную работу, им всего лишь осталось доработать только кое-какие мелочи в контракте. Чего они вряд ли ожидают - так это того, что я готов удовлетворить Ваше любопытство. Ну же, спрашивайте, пока я не передумал!”, - со смешком сказал он, удовлетворенно поерзав в кресле. Ей даже показалось (хотя в темноте ей этого было не видно), что он c вызовом ухмыляется и довольно потирает сухие руки, пропахшие табаком и сплошь покрытые старческими пигментными пятнами.