Ифтах издалека заметил приближение делегатов. Он немедленно призвал жену и дочь и пропел мечтательным голосом, мол, ужасно захотелось ему поесть на ужин чего-нибудь сладкого. Сара и Авиталь тут же подхватили свои лукошки и живо засобирались в лес по ягоды. “Полакомишься земляничкой в козьем молоке, дорогой!” — воскликнула Сара. “Вернемся к вечеру с полными плетенками, батюшка!” — добавила Авиталь.
“Хорошо, женщин я удалил, — сказал Ифтах, — теперь надо самому приготовиться к встрече визитеров”. Он скинул сандалии и вымазал ноги в земле. Подаренную женой и дочерью кудрявую накладную бороду Ифтах снял, обнажив небритую щетину на щеках и подбородке. Кликнул Халиса и велел слуге вынести лавки и спрятать их на задах шатра. Ничего большего для достойного приема почетных гостей он сделать не успел — у входа в шатер показались длиннобородые.
— Мир тебе, славный Ифтах! — запыхавшись, проговорил самый бойкий.
— Мир тебе, надежда Гилада! — с намеком вторил другой.
— Мир тебе, лучший из лучших! — хором возгласили вошедшие.
— Милости прошу! Гость в доме — Бог в доме! — ответил Ифтах.
— Высоко ты, однако, забрался, Ифтах, — двусмысленно заметил бойкий.
— Душно мне было на равнине. А здесь наверху воздух чистый, нечему смердеть. Что может быть лучше гор? — риторически спросил Ифтах.
— Говорят, лучше гор только горы, что в небеса упираются, ибо, осмелившегося взобраться на заоблачные вершины, ждет военная слава! — блеснул аллегорией один из гостей.
— Может, и так, — заметил хозяин, — давайте, однако, спустимся с небес на землю, в наш шатер. Женщин дома нет, ушли в лес по ягоды. Некому вас уважить. Эй, Халис, неси корыто с водой, пусть гости ноги себе омоют!
— Жарко, нам бы водицы испить, — робко заметил самый упитанный из делегатов.
— Халис, подай бадью и кружку — гости пить хотят. Должно быть, еще и проголодались в дороге. Заодно погляди-ка, дружок, не осталось ли чего от вчерашнего ужина. Жаль, что овес весь вышел, и нечем ослов покормить!
— Не беспокойся, Ифтах, мы со своими припасами!
— Это хорошо. Да вот беда, усадить мне вас некуда, дорогие гости, — плотник унес лавки поправлять.
— Ноги молодые, а чин такой, что еще можно постоять, — сказал бойкий.
— Не беда, постоим, — добавил другой.
— Отлично! Говорите, с чем пришли. Важные вещи я привык слушать стоя! — ободрил гостей Ифтах.
— Ты сказал, Ифтах, мол, гость в доме — Бог в доме, — заметил бойкий, — вот мы и хотим говорить с тобой на Божью тему.
— Говорить со мной о Боге? А достоин ли я, способен ли?
— Ты шутишь, Ифтах?
— Ничуть! Братья мои постановили, что я невежествен, слова Божьего не постиг. Заявили мне это со всей своею прямотой. Да и первосвященник их мнения не оспорил. А вы-то, молодые люди, мудрецы длиннобородые, вы ведь верные ученики вашего наставника. Не иначе, так же, как и он, думаете!
— Побойся Бога, славный Ифтах! Мы отродясь так не думали, и первосвященник нас этому не учил. Иначе, разве послал бы он нас с просьбой и предложением к тебе, человеку верному заветам Господа и жаждущему их до конца исполнить?
— В чем состоит просьба?
— Как известно миру, завещал Всевышний нам, иудеям, завоевать Землю Обетованную. А тут язычники Аммона замыслили напасть на Гилад. Последнее отнять хотят, овцу бедности, так сказать.
— Гилад — это не последнее наше, не овца бедности. Моя братва несколько городов покорила в Земле Обетованной! Выходит, есть у иудеев кое-что и кроме Гилада. А заодно признайте, что следую я заветам Господа!
— Верно говоришь, Ифтах. Вот только некому войско собрать, и воевать с Наасом некому. Вся наша надежда на тебя — возглавь армию, защити Гилад, разгроми Аммон, завоюй землю языческую. Вот наша просьба!
— Ясно. Тут, вижу я, не одна просьба, а несколько. А предложение каково?
— А предложение вот какое. После победы вернешься в Гилад и, если исполнишь известное тебе условие первосвященника, то станешь судьей над народом — как и обещал тебе прежде наш учитель.
— Замечательно! А теперь послушайте мое предложение — может, понравится. Недавно готовился воевать со мною царь страны Вашан. Но я завел с ним политический разговор, привел доводы против войны и помог ему понять нашу общую выгоду. И, представьте, мы заключили мир и теперь не угрожаем друг другу. А не попробовать ли Гиладу помириться с Аммоном?
— Твое предложение о мире, Ифтах, звучит оригинально. Боимся, однако, что оно не в ладу с заветами Бога. Тем не менее, наша обязанность доложить обо всем первосвященнику, — сказал за всех один из длиннобородых.