— Отношение Ноны ко мне в последнее время заметно изменилось. Я зачитывался Драйзером и, уподобляясь его героям, стал уделять своей внешности больше внимания. Мне казалось, что у меня весьма ординарная внешность, и я избегал смотреть в зеркало, а тем более быть при этом довольным. Но, начав следить за собой, вскоре заслужил похвалу Ноны. Она сказала, что я похож на Жорку,— а это был очень красивый мальчик с соседнего двора и лучший комплимент, в данном случае, для меня. Я утроил свои усилия. Старательно следил за шевелюрой, одеждой. У меня появились первые мокасины, брюки дудочкой. А вскоре я прослыл симпатичным мальчиком не только нашего двора, но и всего "убана" или, как сейчас говорят, — микрорайона.
— Летом я, вновь, поехал к бабушке Устине и тете Мане, маминой сестре, живших тогда недалеко от Тбилиси у небольшой железнодорожной станции. Дед мой, по материнской линии, мастер Ерем Агванян, погиб накануне войны, выполняя свой служебный долг, прямо на железнодорожных путях, спасая поезд от крушения. Его старший сын — Геворг, ушел на фронт добровольцем и отдал жизнь в Великую Отечественную. В период летних отпусков к Мане съезжались братья — Агван и Размик из Еревана и Арег — молодой офицер, служивший на Дальнем Востоке.
Собравшись вместе вокруг бабушки Устины и, придававшего особый колорит, винокура Бадала — мужа тети Мани, мы проводили веселые дни. Рядом, прямо у домика тети, протекала река Дебет, где я и научился плавать. Ребята, собиравшие со мной ежевику, тоже заметили во мне эти внешние перемены. К тому же за это лето я здорово вытянулся в росте. Тогда же впервые попробовал сигарету. Мы с мальчишками скинулись и купили пачку сигарет без фильтра — "Вега", с фильтром тогда еще не было. Прятали ее в дупле дерева и с показным наслаждением, тайком от взрослых, выкуривали по одной сигаретке в день. Да, насчет ежевики. С местными ребятами мы уже несколько лет, во время летних каникул, занимались этим своеобразным, но для того времени довольно сообразительным и весьма прибыльным, особенно для нас, мальчишек, "бизнесом". Неподалеку от реки был небольшой лесок, где росло много ежевичных кустарников. Надев резиновые сапоги и вооружившись палками-крючками, мы смело топтали густые ежевичные заросли и наполняли ягодами ведерки. Далее — следующий этап,— приготовление бумажных кульков. В ход пускались газеты, журналы, старые тетради. Эти бумажные пакетики-кулечки набивались ежевикой, и "товар" готов. Вечерние поезда, проезжающие через эту станцию с остановкой, мы встречали во всеоружии. Пассажиры с удовольствием хватали наши кулечки по 10 копеек за штуку. О том, как процветал наш "ежевичный бизнес", можно судить по велосипеду, о котором я рассказал, купленному на эти собранные деньги. Здесь я несколько не договариваю. В покупке велосипеда мне помогли и марки, вернее деньги, вырученные от их продажи. Увлекшись филателией, я узнал у Рубика Агамяна, адрес одного коллекционера в Венгрии и списался с ним. Рубик учился в классе моей сестры. Несмотря на весьма юный возраст, он был уже страстным коллекционером и знатоком по части марок и монет. Еще он был известен, как младший брат красавицы нашей школы Инги Агамян, сыгравшей впоследствии роль невесты Геворка Сарояна, в фильме "Братья Сарояны". Мой новый венгерский товарищ просил высылать ему советские спичечные этикетки взамен на такое же количество венгерских марок. Началась бурная переписка, вернее обмен по почте — спичечных этикеток на марки. Спичечные этикетки продавались у нас за копейки. Марки были несравненно дороже. Я предупредил об этом моего венгерского товарища, но его устраивал такой расклад. Естественно, еще более устраивал он и меня. Часть полученных марок я менял на французские колониальные, которые собирал, а часть с успехом продавал коллекционерам, собиравшихся каждый день у небольшого марочного магазинчика рядом с нашим домом. Взрослые прочили мне неплохую карьеру на предпринимательской стезе, но и тут я не оправдал их надежд. Бизнесмен во мне также не состоялся. Далее поочередно бросались филателия, выпиливание лобзиком, настольный теннис, шахматы, плавание и еще многое, многое другое.
Тбилисская зима
— Приближалась зима. Самым верным признаком ее скорого прихода была для нас не дата в календаре, не первые заморозки, а появление во дворе дров. Вернувшись со школы, я увидел кучу дров у нашего балкона. Отец, мама, соседка и детвора уже приступили к работе.
