В Нью-Салем почту привозили раз в неделю в мешках, притороченных к седлу. Только этот единственный день требовал достаточно напряжённого труда, соответственно и доход составлял всего несколько десятков долларов в год. Зато это был гарантированный доход, причём всегда наличными, и Линкольн мог подрабатывать в округе только по мере необходимости. Были и другие преимущества. Свои письма почтмейстер отправлял и получал бесплатно, и так же бесплатно ему доставлялась одна ежедневная газета на выбор. Почтмейстер мог читать всю периодику, приходившую в его контору: подписчики частенько не спешили за своими газетами и журналами. Федеральная должность освобождала от необходимости тратить время на сборы ополчения и исполнение обязанностей присяжного заседателя в суде. Она придавала особый статус (правительственные чиновники были редкостью во всём графстве) и обеспечивала «офисом» — помещением в лавке самого успешного торговца Нью-Салема Сэма Хилла. Считается, что именно став почтмейстером, Линкольн впервые обзавёлся своим характерным символом — высоким цилиндром. С этого времени у него выработалась устойчивая привычка хранить в этом цилиндре важные бумаги («Он носит свой офис в шляпе», — стали говорить про Авраама). Значительно расширился круг общения Линкольна — в его контору приходила вся округа. Иногда Линкольн сам отправлялся доставлять письма, сложив их в свой цилиндр.
А ещё «неполная занятость» оставляла время для чтения. Линкольн по-прежнему выбирал те книги, которые позволяли ему избавляться от самых заметных пробелов в образовании.
Как-то за завтраком Авраам признался своему наставнику, учителю Ментору Грэхему:
— Я бы хотел изучить грамматику…
— Если ты планируешь выступать перед публикой, то это первое из того, что нужно сделать.
— Если бы у меня был учебник, я бы начал прямо сейчас…
— Я знаю, у кого есть учебник: у одного из Вэнсов, но они живут в шести милях отсюда…
Грэхем ещё не закончил завтрак, когда Линкольн пустился в неблизкий путь (конечно, пешком). К вечеру он вернулся счастливым обладателем потрёпанного учебника Кирхэма.
«Через мои руки прошло четыре, а то и шесть тысяч учеников, — вспоминал Грэхем, — и ни один из них не мог сравниться с Авраамом в быстроте овладения основами английской грамматики»{50}.
Справившись с грамматикой, Линкольн засел за геометрию. На это его подтолкнули совершенно конкретные причины: друзья нашли ему ещё одну работу — помощника землемера («геометра»), которая позволяла обеспечивать себе достойное существование, но требовала соответствующих навыков. Главный землемер графства Джон Кэлхун оказался перегружен заказами — настолько высоким был спрос на обустройство ферм, дорог и городских участков под застройку. Линкольн узнал, что его рекомендовали Кэлхуну в помощники, когда в лесу занимался привычной работой — заготавливал брусья для изгородей. Первым делом Авраам поинтересовался, не потребуют ли от него каких-либо перемен политических убеждений (его будущий начальник был демократом), и объявил, что будет работать, только если не надо будет поступаться ими{51}. Обещание было дано, и Авраам, вооружившись необходимыми книгами, стал денно и нощно штудировать основы нового ремесла.
К концу 1833 года 24-летний Авраам приобрёл (снова в долг) приличную лошадь и набор инструментов землемера: двадцатиметровую мерную цепь, железные колышки и подержанный компас.
Свои первые измерения Линкольн произвёл в январе 1834 года и получил за них две выделанные оленьи шкуры, которые жена Джека Армстронга Ханна использовала для укрепления рабочих штанов новоиспечённого помощника землемера («чтобы защитить самые уязвимые части тела от шипов и колючек»). Работы стало прибавляться — Кэлхун доверил помощнику всю северо-западную часть своих «владений». Линкольн проводил топографическую съёмку дорог и участков для школ, нарезал сотни акров фермерских земель, размечал лесные делянки, вымерял участки новых растущих городов, очередных Питсбурга, Олбани или Нового Бостона. Честность и ответственность Линкольна стали известны далеко за пределами Нью-Салема: «Когда возникали земельные споры, появлялся мистер Линкольн и своими цепью и компасом всё улаживал к общему удовлетворению»{52}. Примечательно, что в 1835 году новый главный землемер графства, сменивший Кэлхуна, пожелал оставить Авраама своим помощником.