Но Мэри, с её интересом к политике, обращала внимание не столько на слова, сколько на дела. Она видела, насколько эффективна политическая деятельность Авраама. Наступивший 1840 год был годом президентских выборов, и впервые за много лет президентом стал не демократ — политический наследник Джексона Мартин Ван Бурен, а виг — Уильям Генри Гаррисон. Виги Иллинойса, в том числе Линкольн как один из их лидеров, были постоянно вовлечены в бурный поток парадов и собраний, острой полемики и громких речей, дружно скандируемых слоганов, немудрёных агитационных песен… Помимо шумной пропагандистской работы шла незаметная внешне организационная. По всем графствам штата Линкольн и его единомышленники рассылали письма-инструкции, в которых чётко прописывали, что нужно делать для привлечения избирателей. Это были весьма практические меры: разделить графства на маленькие участки, закрепив за ними конкретных активистов для составления списков избирателей, среди которых особо отметить сомневающихся; последним постоянно уделять внимание, снабжать их литературой, «просвещать и оказывать влияние»; каждому участку не реже раза в месяц отчитываться о проделанной работе; собирать и присылать в Спрингфилд статистику вероятного исхода голосования, а в день выборов обеспечить явку всех вигов{112}.
И виги торжествовали! При двухступенчатой системе выборов Линкольн был избран выборщиком президента. Кроме того, он в четвёртый раз стал депутатом Законодательного собрания штата. Как-то раз Авраам сделал Мэри необычный подарок, который только она могла оценить по достоинству: перевязанные розовой ленточкой листы с результатами последних трёх выборов — он везде был в числе победителей.
Старшая сестра поддерживала мнение Мэри о Линкольне как восходящей звезде на политическом небосклоне Америки. Для девушки это было очень важно: ещё подростком Мэри объявила, что однажды появится в Белом доме в качестве первой леди. И уже в Спрингфилде она несколько раз повторяла — вроде бы в шутку, — что ей назначено судьбой выйти замуж за будущего президента Соединённых Штатов{113}.
Можно было бы назвать такое заявление слишком самоуверенным, а последующий ход событий случайным, но, удивительное дело, потенциальными претендентами на руку и сердце мисс Тодд побывали три кандидата в президенты избирательной кампании 1860 года: ещё в Кентукки — её земляк и кузен Джон Брекенридж, а в Спрингфилде — Авраам Линкольн и его постоянный соперник Стивен Дуглас.
Дуглас имел тогда больше общественного веса и был более бойким в обращении с дамами. Его видели прогуливающимся под ручку с Мэри — иногда демонстративно прямо на глазах у Линкольна. Но Мэри позже признавалась, что Дуглас ей очень нравился, но не более. Для себя она совершенно определённо решила, что выйдет замуж по любви. Она отказала потомку одного из отцов-основателей США Патрика Генри, объяснив причину в одном из писем подруге: «Я его не люблю, а свою руку я никогда не отдам тому, кому не смогу отдать сердце»{114}. Известны отказы Мэри и другим претендентам.
Между тем робкие ухаживания Линкольна постепенно перерастали во взаимную привязанность. Помимо политических пертурбаций, весь 1840 год их сводили вместе пикники летом, катания в санях зимой, вечеринки и танцы. Друзья вспоминали, что, когда Линкольн уезжал из Спрингфилда по политическим или адвокатским делам, они с Мэри обменивались тёплыми письмами (которые, увы, не сохранились){115}. К концу года привязанность переросла в любовь, и хотя официального предложения Линкольн не сделал, между ним и Мэри возникла договорённость о скорой свадьбе{116}.
А потом наступил первый день 1841 года, после которого всё покатилось под откос. В этот день, который сам Линкольн определил как «судьбоносное 1 января», произошёл решительный разрыв между влюблёнными. Биографы до сих пор гадают, что послужило его причиной{117}. Источники весьма противоречивы: даже супруги Нинья и Элизабет Эдвардс, в чьём доме жила Мэри и на глазах которых произошёл разрыв, не сходятся во мнениях. Мистер Эдвардс позже вспоминал, что в самый разгар ухаживаний за Мэри Авраам вдруг воспылал любовью к Матильде Эдвардс (только что приехавшей в Спрингфилд племяннице Ниньи), и из-за этого его помолвка с мисс Тодд была расторгнута: Мэри сама освободила Линкольна от их договорённости, оставив за ним право возобновить её при желании… «А Линкольн, которого разрывал конфликт между долгом-честью и любовью, попросту обезумел». Более обоснованной считается сейчас версия миссис Эдвардс, старшей сестры Мэри: «Мистер Линкольн любил Мэри, но, по-моему, его безумство (то есть разрыв. — Д. О.) было связано не с тем, что он, как иногда говорят, влюбился в мисс Эдвардс, а с тем, что его желание жениться омрачалось сомнениями в возможностях достойно удовлетворять материальные потребности будущей жены. Они уже были помолвлены, всё было готово к свадьбе, вплоть до меню праздничного ужина — и вдруг мистер Линкольн отказался встречаться со своей возлюбленной. Это было какое-то помешательство: он был явно не в себе, когда заявил, что любит не Мэри, а мисс Эдвардс… Но это не было его реальным чувством. Всё это ставило Мэри в неловкое положение. Тогда она объявила, что освобождает его от каких-либо обязательств»{118}. Получалось, что Линкольн, прикинув свои финансовые возможности и припомнив «национальный долг», решил отказаться от возлюбленной ради её будущего счастья, дабы не ввергать девушку из богатой семьи в беспросветную бедность…{119}