- Плохо, - ответили ей, не вдаваясь в подробности.
Некоторое время послушала короткие гудки, посмотрела на Кента. Тот пожал плечами и глянул вдоль цехового корпуса. Собаки интересовали его больше.
Настя забралась на заднее сиденье, мобильник положила рядом и занялась проверкой боевых систем. Давно уже не задумывалась, как из обычного человека можно при помощи аугментации сделать вот такое - гибрид оружия и плоти - привыкла. Это по началу было страшно неудобно, зудело всё тело и чесались, казалось, сами нервы, спецы давали какие-то таблетки, глотала их горстями, и со временем неприятные и болезненные ощущения пропали, адаптация закончилась, и она встала в строй полновесной боевой единицей. Но не киборгом, а человеком, оснащённым дополнительными функциями и поражающими элементами. Аугментация позволяла главное - притупить душевную боль и обострить чувство мести. Ведь месть, по большому-то счёту, часть боевой "комплектации", часть боевой программы.
Странно, что о Марке она почти не думает. Так, маячит этот козёл где-то на заднем плане. Такое тоже входит в боевую задачу: цель определена, теперь всё внимание боевой подготовке, чтобы цель уничтожить в максимально сжатые сроки и без потерь. Ну, плакать она точно не будет.
Клинок в правой неожиданно отозвался лёгким покалыванием - мама, пора? Улыбнулась. К своему оружию относилась как к детям, эдакая чисто женская ипостась. Неудивительно, ведь оружие её часть, причём весьма существенная. А, значит, и заботиться надо как о детях. Да и в учебных центрах такое отношение только поощрялось. Оружие для солдата вещь наиважнейшая...
Система была в норме. Вылезла из машины, посмотрела наверх. А ведь местные силовики наверняка пользуются дронами, патрулируя и наблюдая. Дроны для подобных операций вещь незаменимая, проникнут куда угодно, если оператор опытный. А тут и проникать не надо - стоит машина открыто, сверяй номера и сканируй их самих. С другой стороны, а что сделаешь? Только внутрь цеха если загнать, пусть укрытие так себе, тепловизоры-то никто не отменял, но хоть что-то. Сейчас наши приедут, вот тогда обе тачки и загоним. От греха и любопытных глаз подальше.
- Насть... - раздалось с водительского места. Она повернула голову. Смотрел тот, как показалось, виновато. Да уж, смущённый мачо - это непрошибаемая лирика. Особенно здесь и сейчас.
- Ну? Чего надо? - вышло грубо, будто одолжение делает. Впрочем, пусть. Это ему за собачек.
- Да я вот всё думаю про нас с тобой... Как оно дальше...
- Рома! - назвала она его по имени. В первый, наверное, раз после озера и того, что у них там было. Нормально, так будет даже куда доходчивее. - Я тебя очень прошу: прекрати теребить эту тему. Прекрати! Никакого продолжения не будет никогда. Вбей эту мысль в свою патлатую голову и больше не доставай меня этой ерундой, ясно? Ну, вот и прекрасно. Живём дальше и прошлому шлём приветы. Адью.
Она повернулась и пошла к выходу из "кармана". Кислая физиономия так называемого возлюбленного осталась в машине. Да и хрен бы с ним, надоел своим нытьём. Что будет, что будет, а как мы дальше... Тьфу!
Но где-то в глубине души вдруг потеплело, она даже удивилась. Было отчего-то приятно, самую малость, но приятно. И гнать обратно теплоту куда-то вниз, на дно давно пересохшего колодца, она не спешила. Пусть. Слишком мало этой теплоты там было, на этом дне.
Где-то недалеко залаяли собаки, громко, вызывающе. И тут же стал слышен шум мотора. Ага, едут. Наконец-то, а то бездействие стало уже надоедать. Как и отсутствие хоть какой-то информации.
Она остановилась у самого въезда и оглядела подступы, страхуя. Привычка опытного бойца. Хотя опыта у неё всё же маловато, там, на Земле, приняла участие всего лишь в пяти операциях, прежде чем удрать, этого хватало на самый минимум - прикрыть, напасть, обезоружить. Ни тактики нормальной, ни стратегии толковой. Хорошо хоть метко стреляет и боекомплект почти полный.
Показался фургон. Пылит вовсю, скорость порядочная. Ну да, поскорее бы в укрытие, глаза не мозолить. Местные уже наверняка прознали и про угнанную тачку, и про фургон. Если всё ещё нет, то грош цена аврорской полиции.
Она помахала рукой, и фургон свернул в её сторону. За рулём Пак, за лобовым стеклом бледный овал лица с узкими щелочками глаз и тонкой линией рта, не спутаешь. Остальных, понятно, не видно, в кузове сидят. Вместе с полуживым командиром.
Фургон притормозил рядом, она показала, куда дальше. Пак зарулил задом, остановился метрах в пяти от легковушки, заглушил двигатель, и тут же отъехала в сторону боковая дверь, первым показался Боров, следом выбрался Майор. Даже издалека было видно, насколько он зол. Чего-то рявкнул большому парню, и тот мгновенно исчез из поля зрения. Тут же махнул ей рукой, подходи, мол. Настя осмотрелась напоследок и увидела вдалеке четыре фигурки, закутанные в плащи, направляющиеся в сторону распахнутых ворот. Прищурилась, сфокусировавшись, и узнала во главе процессии давешнего бородатого, что подарил ей кольцо. Он оглянулся через плечо и, она готова была поклясться - подмигнул. Настя зачем-то в ответ кивнула и отправилась к своим. Рандеву теперь точно окончено. Осталось выяснить, с кем именно оно было и зачем.
Пока шла, Майор смотрел на неё так, словно прикидывал, куда врезать, чтоб сразу вырубить. Видела она уже такое, и невольно шаг замедлила. Но через секунду взгляд Майора потух, он словно очнулся, мотнул головой и что-то сказал внутрь салона. Подошёл Пак, тут же появился и её горе-любовник с автоматом. Кстати, с "Самратом", вдруг обратила она внимание. Напряжение так и висело в воздухе, хоть половником его черпай. Из салона показался ещё один человек. Чужой. Местный. И Настя напряглась опять, хоть и сразу поняла, что это врач, которого с собой взяли для Байка.
Симпатичный мужик лет сорока, в старомодных очках, с залысинами, в строгой белой униформе. В руке держал медицинский кейс. Растерянным он не выглядел, но и деловым не казался тоже; так, обыкновенный взгляд, неторопливые движения, словно выехал он куда-то на природу, а не похищен террористами. Да, именно, поняла вдруг Настя с оглушительной ясностью, посмотрев на доктора, мы - террористы, вон, уже и заложник взят. То есть, стрелять на поражение нас будут без всякого предупреждения и с превеликим удовольствием. Заслужили, что называется. А что ты хотела, дорогая? Скольких лично ты положила там, на земной станции? Да и здесь уже постреляла? Привет свободе, да здравствует охота! А в финале могилка где-нибудь на местных задворках - семнадцатый ряд, двадцатое место. С наспех сколоченным крестом сверху...