Люсиль была определенно очень мила: большие, зеленые глаза, светящиеся живым умом, изящные черты лица, лукавая улыбка, мягкие русые волосы. Она была удивительно непохожа ни на кого из моих знакомых. Дочь далекой и полудикой Уссуры – вот, собственно, и все, что я знала о ней. Люсиль никогда не говорила о своем прошлом, не упоминала о семье. Иногда она казалась странно отрешенной, иногда исчезала на несколько часов, а то и дней… Но я не задавала лишних вопросов. За время службы она успела доказать свою честность и преданность, а значит заслужила право на приватность.
- Ты когда-нибудь доведешь меня до сердечного приступа. Ну почему нужно обязательно подкрадываться, словно призрак?
Она хмыкнула:
- И ничего я не подкрадывалась. Просто мадемуазель слишком рассеяны и ничего вокруг не замечают, - сморщив маленький носик, девушка критически осмотрела убранство комнаты:
- Да уж, прямо кукольный домик. Хотя нет, скорее пряничный, какие выставляют в витринах кондитерских магазинов перед праздниками.
И надо сказать, в чем-то моя горничная была права. Перед нами была маленькая гостиная, обитая бледно-розовым шелком с узором из диких роз. Белая с золотом мебель обтянута бархатом цвета клубничной сахарной ваты, такие же шторы. Заглянув в спальню, мы убедились, что и она отделана в том же легкомысленном цвете, только чуть более темного оттенка. Переглянувшись, мы покатились со смеху:
- Тетя постаралась на славу, - отсмеявшись резюмировала я. – Стереотип «блондинки любят розовый» ничем не извести. Впрочем, чего греха таить – я и правда люблю этот цвет.
- Оно и видно, - буркнула Люсиль, скептически глядя на мое отражение в большом, от пола до потолка, зеркале. Я проследила за ее взглядом, и привычно залюбовалась своим отражением. А что такого? Ненавижу лицемерную скромность, в особенности у дам. Ужасно раздражают жеманницы, напрашивающиеся на комплименты, вслух принижая собственные достоинства. Я никогда так не делаю. Да и зачем? Раз уж уродилась редкой красавицей, то этим надо гордиться. Отражение подмигнуло мне, и я расплылась в улыбке. Ну а как не улыбнуться, когда из хрустальных глубин на тебя смотрят огромные ярко-голубые глаза на нежном, словно фарфоровом личике? Когда полные, идеально очерченные губы розовеют без всяких помад, носик достоин резца скульптора, по плечам расплавленным золотом струятся локоны, а талию можно обхватить пальцами одной руки? Многие посчитали бы, что я излишне самовлюбленная. Ну и пусть. Это все от зависти.
Крутнувшись на месте, так что пышные юбки взметнулись до колен, я плюхнулась в кресло, сбросив шляпку с перьями на стол.
- Ничего не попишешь, дорогая, тебе придется привыкнуть к этому цвету, поскольку мы здесь надолго. Кстати, Пьер кажется что-то говорил о ванне?
- Да, мадемуазель. Вода уже нагрета и доставлена в ванную комнату. Желаете пройти туда сейчас же?
Если я думала, что из этого уютного кресла меня не поднимут никакие силы, то зря. Услышав о горячей воде, я подскочила, будто ужаленная:
- Что ж ты молчишь? Разумеется, сейчас! Тем более, - сообщила я, на ходу сбрасывая туфельки и стягивая перчатки, - чем быстрее покончим с водными процедурами, тем быстрее пообедаем. Не знаю, как ты, а я умираю от голода.
Тут я, конечно, лукавила. Мне было прекрасно известно, что моя хрупкая и изящная горничная ест как здоровенный гвардеец и вечно остается голодной. Необъяснимый, но очень удобный феномен, ведь ради еды она готова практически на все. Надо ли говорить, что с ванной мы управились в рекордные сроки?
Обед нам принесли в комнату. Местные слуги с неодобрением и некоторой завистью покосились на Люсиль, сидящую со мной за одним столом. Но мы не обратили на это внимания. Во-первых, это исключительно мое дело, с кем я разделяю трапезу, и слуги просто не посмеют подумать ничего дурного. А во-вторых, Люсиль совершенно наплевать, что окружающие подумают о ней.
Обед прошел в разговорах о поездке, моя острая на язычок горничная делилась своими впечатлениями от Монтеня, и от Шаруза в частности, перемежая наблюдения меткими и весьма ехидными замечаниями. За болтовней время пролетело незаметно так что, когда я наконец покинула свою комнату и направилась на встречу к тетке, небо за окнами приобрело темно-синий оттенок и украсилось первыми звездами.