— Осталась бы с удовольствием. И была бы возможность, — ее голос стал несколько вызывающим и вдруг осекся: — Здесь трое инвалидов на мне.
— Да, — согласился Цанаев и, глянув в окно, про себя подумал, что Норвегия должна быть раем по сравнению с руинами Грозного. — А с кем больных оставишь? — поинтересовался он.
— С медсестрой договорилась, и сноха… Я, надеюсь, быстро управлюсь.
Быстро не получилось. Не исходе была уже четвертая неделя. Цанаев был в Москве и почему-то постоянно думал об Авроре, и с раздражением — так задержалась. А что ни говори, а оказывается, институт без нее еле функционирует; все на ней, а она пропала в райской Норвегии.
И вдруг жена Цанаева выдает:
— Оказывается, твой институт, кого хочет, в Европу командирует.
— Ты это о чем? — удивился Цанаев.
— Как «о чем»? Твоя Аврора в Норвегии.
— А как ты узнала?
— Хм, — усмехнулась жена. — Тут целая драма, — она смакует тему. — Оказывается, по этой старой деве вроде бы сохнет твой друг Ломаев. И даже хотел вместе с Авророй лететь, якобы, помочь. Так знаешь, как эта Аврора отшила Ломаева?
— Как? — не сдержался Цанаев.
— Позвонила жене Ломаева, и спросила: отпускаешь супруга?
— И что?
— Ясное дело, «что?». Скандал в семье… Так этой Авроре этого мало. Несмотря на это, она по электрон-ке прислала письмо Ломаеву: «Деньги нужны».
— И что? — встрепенулся Цанаев.
— Жена Ломаева письмо перехватила. Вновь скандал… А ты что побледнел? Может, тоже за Авророй в Норвегию полетишь?
— Замолчи, — крикнул Цанаев, и гораздо мягче: — Она мой сотрудник. Я ее командировал.
В тот же день он встретился с Ломаевым.
— Сколько у тебя она просила?.. Всего сто долларов?!
— Дело не в деньгах, — оправдывался Ломаев. — Хотя я Авроре столько помогал. Ей всегда нужны деньги!
— Деньги всем нужны! — раздражен Цанаев. — Сколько она тебе должна?
— Она мне ничего не должна… Но, поверь, не зря она сама себя нарекла Авророй — точно революция. Вокруг нее все не так.
— Перед женой подставила? — недобро усмехнулся Цанаев. — Дай мне ее реквизиты.
— Правильно, — сказал Ломаев, — должна была сразу к тебе обратиться, ты ведь ее начальник.
— А может, она тебя посчитала другом? Любишь ее? — прямо спросил Цанаев.
— От нее лишь проблемы.
В этом же в очередной раз убедился и Цанаев. То ли он переусердствовал, то ли просто сложилось так. Но он, искренне желая помочь, отправил в Норвегию триста долларов, а более того и существеннее, он дал задание в Грозный посетить дом Авроры и там тоже подсобить деньгами, как бы в счет зарплаты. И надо же, через день, они ужинают с женой и с музыкой приходит SMS-ка.
От Авроры Цанаев никогда SMS не получал, а сейчас просто нутром догадался, что она. Он резко встал из-за стола, быстро прочитал: «Всем сердцем благодарна за Ваше участие… Здесь бюрократы похлеще наших. На днях все разрешится. Дай Бог Вам здоровья (на чеченском)».
Цанаев сразу эту запись стер, но жена тут как тут — за спиной:
— Небось, твоя Аврора к себе кличет? Эта старая дева… Хе-хе, вроде, старая дева. Весь мир объездила, нагулялась, а теперь к чужим мужьям! Сучка! Дрянь!
— Замолчи! А ну, дай телефон.
Не только в семье Ломаевых, но и у Цанаевых из-за Авроры скандал. К сценам ревности Цанаев вроде бы относится спокойно. Да его беспокоит иное: он почему-то много стал думать об этой Авроре, в то время, как ему надо было бы готовиться к докладу на Президиуме РАН, где ему сразу же заявили:
— Гал Аладович, мы понимаем, что у вас тяжелая постконфликтная ситуация, и мы вам всеми способами помогаем. А вы еще просите средств, но науки-то у вас, согласитесь, как таковой, нет. Одни гуманитарии — историки и филологи, и у них мелкотемье, местечковый уровень. А естественные науки — совсем провал… Мы не требуем от вас фундаментальных исследований, но хотя бы прикладной характер должен быть. Иначе…Что нам занести в протокол?
— Через год у нас будут фундаментальные исследования, — заявил вдруг Цанаев.
— Фундаментальные? — удивился председатель.
— Да, — твердо подтвердил Цанаев, и он думает вновь только об Авроре, лишь она теперь может спасти его личную репутацию и весь институт.
Из Норвегии Аврора вернулась совсем иной: светский костюм, открытое лицо, ухоженная прическа. Однако это мало кто видит; Аврора сутками пропадает в лаборатории.
Цанаев волнуется, как бы она не сдалась, а у нее, наоборот, в глазах огонь, видно, что занимается любимым делом и у нее все идет. А идет она по уже проторенной дорожке, и Цанаев даже представить не может, что Аврора, точнее, их институт совместно с норвежским научным центром уже выполняют задание на крупный международный грант, где исследование Авроры — составная часть.