— Сидите тихо, — затолкнула Ирэн галдящих братишку с сестрой в чулан.
— Тетка Ира, тетка Ира, — заглядывал ей в глаза Антоха, — Не виноватые мы, они за Ефейкой пришли…
— Знаю-знаю, потом, — шепнула Ирэн, — Все потом. В угол садитесь, где были, вдруг получится обратно попасть.
Время потянулось молчаливым потоком.
Менеджер Лена, что метила в директорское кресло, с удивлением смотрела на Ирэн и похоже в голове у нее крутились кой-какие соображения.
Охранник Юрий тоже пребывал в недоумении.
Ирэн понимала: стоит появиться милиции, ни он, ни уж точно Ленка молчать не будут.
«Что делать, что делать, — пыталась она сосредоточиться, — Что они рассказывали? Забежали в кладовку в самый дальний угол. Закрыли дверь…»
В рассказе детей было что-то еще, какая-то деталь, но вспомнить никак не получалось.
«Шаги, — вспоминала девушка, — До кладовки не дошли… Что же еще? Молитва, — неожиданно вскинулась Ирэн, — Антоха говорил что-то про молитву для отвода глаз, может, в ней дело?»
В этот момент менеджер Лена со словами: «Милиция!» выскочила из салона.
Шаги удалялись.
Было похоже, что милиционеры, которых Ленка просто за руку тащила в салон, уходят из тупикового зала.
Когда Ирэн заскочила в темноту чулана, детишки блеснули глазенками на нее из дальнего угла.
— Молись, Антоха, — лихорадочно зашептала девушка, — Молись, как тогда! Молись для отвода глаз. Зажмурьтесь, — уселась она рядом с детишками на стопку старых документов и зажала руки в кулачки.
Голоса появились в зале спальных гарнитуров и приблизились к кладовке.
— Господи, помоги, — шептала девушка, — Господи, помоги…
Шаги. Еще шаги. Оживленные голоса.
Неожиданно стало тише.
— Уходят, — шепнула Ефейка, а Ирэн поняла: что-то началось.
Голоса исчезли, замолк и Антоха.
— Тетка Ира, — неожиданно заговорил он, — Может, посмотришь?
Не отвечая, Ирэн поднялась и повернула ручку двери.
Серый свет с той стороны не выхватил из темноты привычной картинки швабр и ведер. Кладовая оказалась почти пустой, и лишь возле дверей стояли стопкой несколько деревянных пустых ящиков.
Утром привычного шума города за окном не оказалось. Сильно мешался запах прелой овчины и махорки. За стеной бубнили мужские голоса.
Ирэн провернулась в сонном полумраке на спину и открыла глаза.
Кислятиной воняла овечья доха, лежащая поверх одеяла. Обшарпанная комната. Задернутое простенькой шторкой, окно скупо роняло свет пасмурного дня.
Под боком у девушки оказался теплый комочек.
«Ефейка, — сообразила Ирэн, — Я не дома…»
Выбралась из кровати. На ней оказалась надета полотняная ночная рубаха, напоминающая балахон францисканских монахов. Крики за окном и непривычный шум требовали действий, и девушка решительно отдернула шторку.
Картинка, открывшаяся ей, могла с претензией участвовать в съемках фильма о дореволюционной России.
Окно выходило на оживленный двор, заполненный разноречивыми персонажами.
Носились детишки. Четверо мужиков в грязных рубахах стаскивали с воза огромную бочку.
— Аккуратней, етень! — кричал на них подбоченясь парень в красной сатиновой рубахе с ухоженным чубом из-под картуза, — Край держи, Емеля! Уроните бочару, ни копейки не дам!
В подворотне, ведущей, скорее всего, на улицу, притулилась к стеночке парочка неприметно одетых мужиков с аккуратно стриженными бородами. Один из них неожиданно достал из-за отворота душегрейки ножик и передал рукояткой вперед товарищу, тот аккуратно принял его и нагнувшись сунул за голяшку начищенного сапога.
Кого-то они Ирэн напоминали.
Странное дежавю разрешилось быстро: «Хитрован!» — вспомнился вчерашний взгляд и манеры детского покровителя.
— Откуда краля? — строго интересовался тот, постукивая грубой ладонью по столу и рассматривая Ирэн настороженнымвзглядом прищуренных карих глах, — Кто такая? А сами где стока время были? — неуловимо быстро повернулся он к детям.
— Спымали нас, дядька Хитрован, — зачастил Антоха, — До приюта утащили, а тетка Ира выручала.
Ефейка же, совсем не пугаясь строгого взгляда хозяина комнат, пробежала прямо к нему и обняла.
— Цыть, курица! — рявкнул Хитрован, но во взгляде его уже мелькали озорные искорки, — Цыть, говорю! Больно… — перекосился он и легко подхватил девчонку на руки, — Порезали меня вчерась, — морщился мужик, — Надо же, какая цепучая, прям за дырку поймалась…
Пересадив девчонку рядом, он снова глянул на Ирэн.