— Все будет, — разлепила губы Ирэн, — Первая революция девятьсот пятого года. Не ошибся инок, примерил просто на свой манер…
— Революция? — выпрямился Хитрован, — А с чего начнется?
— С русско-японской войны следующего года, — грустно проговорила девушка, — Скажите, а как вас по имени величать?
— Федором, — жестко ответил мужчина, будто камень изо рта на стол упал, — Скажи, а что еще плохого будет? — внимательно рассматривал он цепким взглядом девушку.
— Много, — швыркнула чай из кружки Ирэн, — Мировая война в четырнадцатом, революция семнадцатого. Гражданская война…
— Ниче себе, — озадачился Хитрован и швыркнул еще чая забавно вытягивая губы, — Скажи, а когда Забатыч дуба даст? — сверкнул он глазами.
— Зубатыч? — удивилась девушка, — Я не знаю такого…
— Ну Зубатов Сергей Васильич, — поднял тяжелый взгляд Хитрован, — Все с политикой боролся, так мало ему заговорщиков. За Иванов решил взяться…
— За Иванов?
— Ну, за воров, — тяжело обрушил слово Хитрован, — Ты как думаешь, куда попала? В самый раз к Иванам и есть. Твое счастье, Антоха заступничество свое дал, ему теперя за тебя и отвечать…
— Заступничество? Антоха? — смешалась девушка.
— Он! — засмеялся хозяин, — Не смотри что малой. Слово немаленькое имеет — наш у него душок. Ясно сразу стало, как первый раз с рынка его привели. Так ты скажи, — наклонился он через стол, — Я вот в толк никак не возьму, пошто у вас коней никак нету? Эти говорят, — махнул он рукой на плетущуюся к умывальнику Ефейку, — Одни самодвижущиеся экипажи. Чайники, что сами кипят, да и этих са-мо-летов полное небо, — по слогам договорил он.
— Да, — грустно кивнула девушка, — Все так: и машины, и бытовая техника, и самолеты, и много всего еще…
— Сто лет, — мечтательно откинулся на спинку стула Хитрован, — Всего сто лет… А у нас тут войны, революции… Значит в следующем с японцами?
— Да…
— Ну и кто кого?
— Японцы и выиграют…
— Да уж, — скрипнул Хитрован и сыто откинулся на стуле. Через воротник косоворотки вывернулся золотой крестик на смуглой коже, — Немудрено! Тащут слуги государевы хуже нашего — куда ни ткни. Что ни чинуша, то паскуда! И главно, закон-то им не указ, а царь-батька все ворон по имению стреляет… Слушай, — глянул он на Ирэн, — а пошто на тебе штаны мериканские?
— Американские?
— Ну да. Один из наших, Лопотуша, воровал тамока. По случаю застенков мериканских пробовал, так он говорит, в таких штанах из парусины коров там пасут.
— Джинсы, — сообразила Ирэн, — Ну так в них весь мир сейчас ходит.
— Антоха говорит, баба в штанах на вашей стороне обычное дело.
— В общем-то да, — стушевалась Ирэн, — Послушайте, Федор, — выдавила она из себя, — А со мной-то что будет?
— С тобой-то? — передразнил ее мужчина, — Так здесь пока живи. С Ефейкой. Заслужила. По-дому с ней будете накрывать. Потом посмотрим. Без нее на улицу ни ногой. В окошко смотри тока — вона твой кинематограф. Присматривайся-слушай. Если в полицию попадешь, про нас забудь, но судя, как сюда свалилась — своих ты не продаешь. И думай!
— Про что?
— Как обратно попадать, — строго глянул Хитрован и впервые озорно и совсем по-мальчишечьи улыбнулся, — Здесь запросто так долго не проживешь. Девка ты видная, но и парни наши-то живые. Глядишь, посватается кто из воров, что делать тогда будешь?
«Бал у Генерал-Губернатора, — сердилась на себя Ирэн над тазом с грязной посудой, — Размечталась. Мой теперь посуду за ворами».
Осваивать жизнь без горячей воды оказалось муторно, а потом пришлось отказаться и от ежедневного душа.
— В субботу в баню пойдем, — вилась под ногами на кухне Ефейка, пытаясь разогнать печаль девушки, — Намоемся…
Немудреный быт за несколько дней нанес той неизгладимые раны.
«Ну и где твои высокие отношения? — спрашивала она себя, — Литература? Светские приемы? — все сон! и ничего не поменялось, — говорила себе Ирэн, — Что на той стороне прислуживала, что здесь. Да еще у воров…»
Хотя девушка лукавила. Отношение к ней у пестрой братии, бывающей в квартире у Хитрована, было ровным и уважительным.
Хозяина девушка покорила «фирменным» маминым рыбным пирогом, что состряпала на второй день.
— Молодец, — рычал Федор, разглядывая на свет кусок, — Что за тесто-то сочинила? Французское?
— Слоеное, — тихо радовалась Ирэн.
Поход с Ефейкой за продуктами на рынок показал ей ясную необходимость что-то менять. Как шли мимо «Авроры», еле удержалась от желания зайти. Сердце заныло, но глянув по сторонам, натолкнулась на внимательный взгляд паренька, что сопровождал их от самого дома.