Сильно хотелось, чтобы Сергей Васильевич проявил бы хоть какие знаки внимания, а то столько времени уже прошло, а от него лишь дружеское участие да вопросы по делу.
«Даже не поинтересовался, замужем ли я», — сердилась Ирэн, надевая непокорное платье. Однако девушка понимала, что в любом случае они с Зубатовым не перешагнут той заветной планки, после которой начинают падать барьеры и многое становится безразличным. Не виделось ей в Сергее Васильевиче никаких желаний, кроме страстной увлеченности работой.
«А сыск меня так не возбуждает», — грустно констатировала она, понимая: скорее всего они с Зубатовым останутся друзьями.
— Христос Воскресе, Ирочка, — поднялся тот навстречу из кресла, стоило ей появиться в комнате.
— Воистину Воскресе, — в тон ему ответила та и, улавливая нерешительность мужчины, троекратно его поцеловала.
Он придержал ее после за руки и заглянул в глаза.
— Все хорошо?
— Да, — прислушивалась к себе Ирэн, понимая еще раз: всего лишь друзья.
— У нас хорошо всё, — азартно тер руки Зубатов, — Накрутили хвоста Бессарабцам. Депеша еще вчера ушла — вертится карусель. Первые ответы уже пришли. Ухватил тамошний полицмейстер погромщиков за самый хвост. Молодец. Оказывается, откладывали власти мероприятие на завтра, а мы депешей их толкнули. Праздника, конечное, теперь им нет. Войска в готовности. А впрочем, раньше надо было думать. Вчера кое-кто жаловаться даже вздумали. Полагаю, скрытые связи погромщиков. Отправил встречную депешу. Всех на карандаш и смотреть. Мы с вами, Ирочка, на коне. Наш полицмейстер уже приезжал. Информация о мероприятиях ой как высоко убежала. Но чтобы ни произошло теперь — все в нашу пользу. Интересовался, буду ли сегодня.
— А вы? — приводила в порядок мысли после такого потока информации Ирэн.
— Сказал, буду, — улыбнулся Зубатов, — Мало того, вас уже представил, мол, будет со мною дама моего старого круга.
— Старого круга?
— Конечно! Я же не всегда в полиции работал. В конце прошлого столетия сподобился и с народовольцами якшаться, а как понял всю вредность таких идей, на службу в полицию и пошел. Так что вы теперь, Ироида Семеновна, мой старый товарищ и помощник во всякого рода политических делах. Работали какое-то время негласно, а теперь вас нужно в должности определять.
— Мне бы домой, — очнулась от наваждения Ирэн, — Не могу я без душа.
— Душа? — удивился Зубатов, — Эка хватили. Здесь на весь город их по пальцам. В России-то не делают еще, да и некоторые почитают мытье в душе занятием слишком вольным и странным.
— Скажите, а как же мыться?
— У меня дома ванна со смесителем. В управлении нашем только руки и помоешь, да и туалеты еще. Большинство по старинке с кувшинами. Да в гостиницах ванны есть, — оживился собеседник, — Вот только с вашим доходом все на нумера и уйдет.
— А какой у меня доход? — удивилась Ирэн.
— Пока тысячу двести рублей годового.
— А у вас?
— Пять тысяч, ну так я и в должности, простите, несколько другой состою, чем вы пока будете.
— А что можно на тысячу двести рублей? — заинтересовалась Ирэн.
— Многое, — улыбался собеседник, — Я еще проведу вас по финансам так, что случись со мною что, за вами пять лет оно сохранится. Кстати, а кого мы следующего спасать будем? — задал как бы между делом вопрос Зубатов.
Ирэн чувствовала его напряженность, и поняла, как важен сейчас ее ответ.
«Еще бы, — усмехнулась она, — В плане информации я золотая жила, эх, архив бы мой из «Авроры» сюда».
Неожиданно память услужливо подсказала ей, что во время перехода она уселась именно на стопку старых бумаг и папок своего исторического прошлого, что перетащила на работу во время очередного ремонта.
Выходило, что когда переход состоялся, Ирэн продолжала на чем-то удобно сидеть.
«Неужели, бумаги перешли со мною сюда лишь потому, что я на них устроилась? — задумалась Ирэн, — Хотя почему нет? Перешла же одежда. Вполне вероятно…»
Время для ответа прошло, и Зубатов, не подавая виду, наливал чаю в стаканы.
— Кстати, — повернулся он к девушке, — Желаете, чтобы я вас сопровождал по магазинам?
— Конечно, — встрепенулась Ирэн, — Я же не понимаю пока ничего. Сергей Васильевич, миленький, мне же домой надо. — Продолжила она, — Какая мне служба? Какие доходы? Не мой это мир.
— Ну, так мы же с вами решили: сегодня же беседуем с Михаилом Михайловичем и начистоту.
Была в его голосе струнка, что не очень-то нравилась Ирэн.
«Не отпустит, — поняла она, — Надо что-то делать…» — Сергей Васильевич, — начала девушка, — Следующее, что я знаю, — это убийство Уфимского губернатора. Убьют его в городском парке 6 мая. Какой-тот эсер. Приговор боевой группы за расстрел рабочих на демонстрации в марте. По-моему в Златоусте. Было такое?