— Это я углядела, как надо, — хвасталась Ефейка, размазывая по лицу шоколад от конфет, — Чем сдуру бежать, всегда глянуть лучше, чё другие делают.
— Ну и пошли мы значит как все, — продолжал Антоха, — Город еле узнаем: мостовые каменные стали. Там, где мощеные были, тоже переделано все, даже грязь другая. На рынке давай старших смотреть, у нас-то без спросу не поворуешь. Пока глазели, мамзель заплыла вся на золоте, ну и давай мы ее ридикюль делать, там и сцапали…
— Дальше понятно, — включился в разговор Петр, — Как вас в спецшколе приняли?
— В приюте? — глянул недетским взглядом паренек, — Приют што, мы привычные.
И мальчишка рассказал свою немудреную жизнь от смерти матери до дядьки Хитрована.
— Нас когда отчим в сироты определил, мне прописку на второй день выдали, а Ефейка маленькая совсем была, так Ярень сказал, мол, пускай подрастет сначала лет до десяти, потом в дело пускать будем.
Прописка оказалась элементарным избиением, а Ефейке старший определил роль малолетней проститутки, когда та подрастет.
— Ждать не стали, — сверкал глазами мальчишка, — Сбежали, как подвернулось. Попрошайничать на рынке давай, а там без старших тоже шагу не ступишь. Разбираться на хазу потащили, а там уже Ярень нас ждет: «Мои, — говорит, — голуби…» Я ножик достал. Сунулся он — только руку и смог порезать, а до живота не дотянулся. Ефейка тоже на Ярня бросилась. Ну, тут дядька Хитрован за нас и вступился, мол, не про вас эти голуби, наша масть у птичек энтих — воровская. Так мы к нему и попали.
— А сколько уже воруете? — улыбался Петр.
— Второй год. Хабар Хитровану. Он нам комнату, заступничество и долю. Ефейка, как вырастет, замуж пойдет, а моя судьба таперича одна — с ворами.
— Послушайте, ребята, — наклонилась через стол Ирэн, — А если мы вас в школу определим?
— В приют? — глянул на нее паренек, — Так ничего ж не поменялось, к нам, как заехали на первый же день, гости из местных пожаловали.
— Там же режим! — ахнула Ирэн, а Петр лишь криво усмехнулся.
— Режим? Прав Антоха — ничего не поменялось, и чем закончилось? — повернулся он к пареньку.
— На говорильне разошлись, я предложил сначала на ножиках драться, а тамока навыков ни у кого по-моему нету, а кулачками махать я не согласился — несерьезно это. Потом старший чаю присылал, конфет, ну и поучился немного…
— В смысле? — удивился оперативник.
— Да показал я ему кое-что из Хитровановской науки — ну, что с ножичком можа делать.
Петр с Ирэн переглянулись.
«Да уж, — поняла взгляд мужчины девушка, — Сознание сформировано, и, пожалуй, переделывать ребят сложно».
А Антоха тем временем продолжал:
— Старший того приюта, где нас сейчас держат, и сам сирота. Много чё интересное рассказал, вы не думайте, мы же с Ефейкой поняли, что в историю попали, только я никак в толк не возьму, почему в приютах ваших все, как в ранешних? Так же девчонок малолетних нахратят, что заступиться некому. Вы не смотрите, — заметил паренек тревожные взгляд девушки на Ефейку, — Она понимает все, хоть и малая — лучше уж пускай правда, чем обманет по незнанию кто.
— Меня не обманешь, — полусонным голосом подтвердила девчонка, клюя носом, — Со мною бесполезно. До самого венчанья никого не допущу…
Разговор с детьми странным образом подействовал на Ирэн.
«Ничего не поменялось, — рассуждала девушка на пассажирском сиденье старенького внедорожника Петра, — Ничего! Ни в жизни — ни в отношениях».
Умаявшаяся Ефейка сопела, пуская пузыри, уцепившись за палец девушки.
Антоха смотрел в окошко, с интересом разглядывая город.
«Дядь Петь, — неожиданно проговорил он, — Как нам обратно-то попасть? Чужие мы совсем здеся …»
— Обратно, — опешил оперативник, — Пока не знаю, да и надо ли? Кто вас там ждет и что? В девятьсот четвертом Русско-Японская война начнется, потом первая мировая, революция, гражданская, отечественная. Ты с какого года?
— С девяностого, — вздохнул паренек, — Все одно, домой хотца. Тяжело здесь, да еще в приюте…
После как сдали детей, на обратной дороге обсуждали, что делать дальше. Брату с сестренкой оставалось пробыть в спецшколе еще две недели, глядишь, за это время что-то произойдет.
— Ждем, — подытожил Петр, — Ждем и смотрим.
Ирэн пыталась правда предложить пошарить в «Авроре» самим, но оперативник отмел такие мысли сразу.