— Огни... святого Эльма?
Она и не думала, что однажды увидит их воочию. В свете бортового фонаря было видно, как Фаррел презрительно поднял бровь.
— Ты постоянно несешь какую-то ересь, Ро Бореалис. Это свечи чистых душ.
Теперь прыснула Аврора.
— Свечи чистых душ? Серьезно?
— Древние верили, будто это звезды, которые сошли с ума и спустились на мачты, но уже давно доказано, что это чистые души зажигают в пространстве огни, чтобы защитить корабль от бури, так что мы теперь в безопасности... Да ты и вправду сумасшедшая!
Потому что теперь Аврора хохотала в голос, держась за живот.
— «Уже давно доказано»... Ох, Фаррел... И кто тут несет ересь и чепуху?..
Но грохнул гром, своим оглушительным раскатом едва не повалив на колени — гроза, выходит, прямо над ними — и с Фаррелом случился новый приступ головной боли.
— Тебе, вообще, лежать надо, — заметила Аврора.
А где-то на мостике крикнули «Право на борт!».
— Сказала та, что чуть не пошла на корм морским медведям, — зло прищурился Фаррел.
— Благотворительности чужда злопамятность, — в тон ему скривилась Аврора. — Свечки чистых душ... надо ж придумать такое!
Глава 3. О морских аномалиях, тактических ходах и далекозоре
Море Белого Шепота. Семнадцатое белья, поздняя весна года Эн.
Аврора, честно говоря, и не помнила, как они с Фаррелом доползли до каюты. Потому как болтанка усилилась — видать, свечки чистых душ не помогли (или просто злому Фаррелу помогать не захотели) — и обоих стало тошнить. Ее — явно от голода, стрессов, качки и милых демонов (ах, еще ведь был фееричный прыжок с взрывающейся «Аузонии»), его — от удара подзорной трубой в висок, итогового сотрясения и некого зелья Квиллы, о котором он бормотал что-то, прикладываясь к зеленой склянке из ящика у кровати.
В любом случае, ночь и шторм были чем-то вроде кошмара — не можешь проснуться и, когда просыпаешься, не уверен, сон это был или явь: ощущение, будто в голову насыпали песка, хорошенько встряхнули и сбрызнули потом водой. А сейчас встает солнце в мокрой дымке, этот песок начинает пересыпаться туда-сюда, обнаруживаться в неожиданных местах, ты едва можешь вздохнуть, и гадкое ощущение ползет по внутренностям, будто ты всю ночь сражался со вселенными миров, дурацки проиграл что-то важное, да не можешь вспомнить, что.
И вот, наконец — тишина. Штиль. Мгновение покоя. Утренний луч скользнул на щеку. Ро улыбнулась сквозь остатки сна — приятно, чесслово, входить в утро, забывая, что было, и еще не помня, что будет. Последние песчинки ссыпаются на дно часов, жуткая усталость и тошнота смазываются, пустота звенит внутри неожиданным чувством покоя. Передышка. Жизнь здесь, рядом с тобой, а не где-то на расстоянии вытянутой руки. Достаточно того, что ты существуешь, и больше ничего не надо. Ни ролей, ни…
Ро хотела повернуться на спину и с удивлением и ужасом обнаружила на своем боку волосатую руку.
— Это уже хуже, чем фривольность! — тут же прокомментировала Соция, повиснув в воздухе у окна.
Луч света пронизывал ее насквозь, как вчера меч — несчастного двойника Нелло, и выглядело это жутковато. Нелло. Ро вмиг все вспомнила. Тихо повернула голову и похолодела от осознания факта — они спали с Фаррелом на одной кровати, под одним покрывалом.
С ее злейшим в жизни врагом… У нее их вообще сроду не было.
Гм.
И это была его рука.
Верно, его ведь начало безжалостно трясти сразу после свечек на мачтах, потому он и забил на план выкинуть надоедливую Аврору Бореалис за борт на корм всяким сомнительным живностям. Несмотря на смертельную опасность, исходящую от этого черного во всем дознавателя, он был ее единственным билетом на… это плавание и, вовсе — жизнь в неизвестном мире со свечками чистых душ на мачтах (научно доказанными!) и опасными сиренами да морскими медведями в море. Так что носом вертеть не стоило.
А потом, едва она ему помогла забраться на кровать, сморило и ее. Было холодно, и она, забыв о манерах, опасности и банальном недоверии, стянула часть одеяла на себя.
И теперь они лежали спина к груди, делясь теплом. Позор. Дожили.
Но паника и холод накрыли Ро не только из-за близости Фаррела. Она. Далеко от дома. Безнадежно далеко. Который вообще не известно, был или нет.
— Тебе больше некуда возвращаться, — с готовностью пропел над ухом знакомый пиксинский голосок.
— И нет ресурса на новую норку, — вторил ему второй.
Аврора закрыла глаза и всхлипнула.
— И еще до-олго не будет.
— И вряд ли вообще получится, — кивнула Агора.