— Ну, здравствуй, Аврора Бореалис, — усмехнулась Квилла, когда преступника закрыли на ключик.
— Добрый вечер… — рассеянно кивнула Аврора, но тут же уточнила у Фаррела: — А он… ну, не умыкнут его, как Звездочета?..
— Из моей повозки не смогут. В тот раз умыкнули из башни — там и надо следить, — отрезала Квилла, с упреком взглянув на Фаррела. — А вы, милочка, смотрю, снова вляпались?
Аврора понурила голову.
— В веретено.
— Квилл, посмотри, — попросил Фаррел. — Таурон говорит, это сыворотка забытых песков, но он не знает, как изготовить противоядие.
Квилла Мель с презрением оглянулась на повозку.
— Он нас не слышит? — удивилась Аврора.
— У меня хорошая звукоизоляция… Что он знает, ваш друид. Только кичится, что он у нас защитник природы и философ, а как до дела доходит, так ничего с толком сделать и не… может.
В процессе своей речи Квилла исследовала несчастный палец Ро, ее запястья и руки, лицо, зрачки и прочее. Покачала головой вместо вердикта и обернулась к дознавателю:
— Увы, Фаррел — я тоже не знаю. И вправду, похоже на древнюю топольскую микстуру для врагов. Я спрошу растения, но… Аврора держится исключительно на силе духа.
Лекарица усмехнулась. Наверное, вспомнила морских медведей.
— У нее ее немало, конечно, но все же она человек.
— А говорят… друид, — дрожащим голосом попыталась пошутить Ро.
Фарр приобнял ее за плечи. Но разве тут… разве тут он сможет защитить? Фарр — существо материальное.
— Или сирена, — пошутил и дознаватель.
Также невесело и неуверенно. Квилла кивнула со смешком.
— Пусть пьет побольше цикорры. И цитрусовое зелье раз в шесть часов… Я попробую сочинить противоядие. Где взять ваше веретено? Возьму на анализ.
— Оно принадлежало Винни, но… кажется, его подменили. Думаю, его забрал Гаррик Тенор, хозяин трактира «От пуза».
— Это тот, что в переулке Упавшей Звезды? Поняла. А ты, Фаррел, меня не слушался, вот и хромаешь, как я посмотрю? Ну-ну, два сапога пара. А я помогай.
Квилла Мель цокнула языком, а потом забралась на повозку и так же цокнула, только вожжами. И покатилась по улице Третьего Луча, совершенно таинственная и бесстрашная.
— А… почему из ее повозки нельзя никого украсть? — поинтересовалась Ро шепотом.
— Квилл не рассказывает, но почему-то я ей верю.
Ро хлюпнула носом.
— А мне не веришь.
Фаррел горько рассмеялся на всю улицу Третьего Луча.
— Ро, это же совсем другое!
Аврора задергала его за рукав.
— Захариуса разбудишь. И начнется «а когда свадебка».
Фаррел небрежно забросил ее руку себе на локоть и повел прочь от Оперы. И от дома с вывеской «Тю пёкс», кстати. Действительно, прихрамывает.
— Куда мы идем?
— Бродить. Еще уснешь.
У Ро расплылась улыбка до ушей. Даже неуемное головокружение отступило. Улочка спала, несмотря на недавнее ужасное происшествие. Впрочем, судя по тому, как высоко поднялся месяц… уже далеко за полночь. И Стольный город спит. Странно… вроде, надо опасаться и бояться, а они… гуляют.
— А ты мог бы и спать пойти.
— Мог бы.
— И ногу поберечь.
— Поздно уже.
— Вот-вот. Поздно бродить.
— Ногу беречь поздно.
Вывернули на площадь, на которой смыкались улицы Лучей. У фонтана посередине все было украшено цветами, с одной стороны — деревянная сцена… Деревянные домики вокруг. Парочка остановилась.
— Площадь Увядших Роз, — объявил Фаррел. — Завтра здесь будет фестиваль.
— Думаешь, они снова попытаются что-то сделать?
— Не знаю… У меня ощущение, что я больше не знаю ничего, Ро.
Присели на бортик фонтана. Струи красиво искрились в лунном свете и журчали о самом наилучшем.
У нее было то же самое ощущение.
— И есть только этот момент, да?
Фарр кивнул. Он не отпустил ее руку и зачем-то разглядывал ее ладонь в этом самом неясном свете месяца. Аврора положила голову ему на плечо и посмотрела на звезды.
— Вон созвездие Русалки, видишь? — и обвела свободным пальцем линию, которую он рисовал в тот вечер на крыше Оперы. В тот вечер, когда они планировали, что не встретятся до этого самого дня. А вместо… «спали вместе». — Говорят, ощущение потерянности приходит, когда мы растем над собой.
Фаррел отпустил ее ладонь и покопался в нагрудных карманах.
— На, выпей, — сунул он ей склянку.