- Убедилась? Теперь вали отсюда.
Девушка улыбнулась и забрала мусор. Дашка закрыла дверь. Одинокий русский байкер официально получил статус занятого мужчины.
По двору отеля гуськом шла процессия во главе с немкой. Она уезжала волонтером в Африку и утроила небольшую пирушку для обитателей хостела.
- Такие люди, - сказал Демидыч, - только и чувствуют себя хорошо в каких-нибудь Африках.
Процессия дефилировала к выходу, немка улыбалась и махала рукой.
Помимо немки с друзьями на Хэй стрит было несколько сообществ, в жизнь друг друга не вмешивающихся. Японское занимало второй корпус и второго корпуса кухню. Днем японцы учили английский язык. Вечером готовили еду вскладчину, смотрели аниме, мальчики играли в компьютерные игры, девочки хихикали по любому поводу. У половины были крашенные всклокоченные волосы и майки с яркими принтами. Девочки, как положено, ходили в очень коротких юбках и черных гольфах. Общение за пределы сообщество не выходило, японцы жили своей жизнь в Tokyo Hotel.
Китайцы искренне считали, что английский язык им учить не нужно, так как еще двадцать-тридцать лет и все в мире будут говорить по-китайски. По вечерам они тусовались на кухне в первом корпусе и готовили китайскую еду, благо китайский магазин располагался через дорогу. По вечерам кухня благоухала специями, из угла в угол летали остатки мелко рубленной свинины, бок чоя и вареного риса. За спиной у дежурного шеф-повара всегда стояла группа некитайцев и перенимала секреты мастерства. Секретами шеф-повар охотно делился, ведь еще двадцать-тридцать лет и другой кухни, кроме китайской, в мире не останется.
Новозеландцы были похожи на австралийцев. Простые как три копейки. В Австралию они приезжали на заработки, так как Новая Зеландия для Австралии (или Австралия для Новой Зеландии) была чем-то вроде Белоруссии для России. В свободное от работы время новозеландцы занимали маленький дворик и курили марихуану так, что топор можно было вешать. Марихуану курить запрещалось, поэтому при облаве обслуживающего персонала, новозеландцы бросались врассыпную как тараканы при включении света и кричали: «А я чо? Это не я!» Во всех других случаях они говорили «sweet». Русским эквивалентом слова «sweet» было «миленько».
Коммуна одиноких девушек изо всех сил делала вид, что такой коммуны не существует. Девушки приезжали в Австралию кто учиться, кто работать, кто с мужчиной познакомиться. Те, что посмелее, занимали диван и два кресла на общей веранде, сажали рядом подвернувшегося мужчину и смотрели, что получится. Девочки не такие смелые вешали на веревку для сушки белья трусы-стринги со стразами и ждали в засаде. В качестве наживки трусы-стринги работали плохо. Стрингам мужчины предпочитали «выпить и покурить» в мужской компании.
Помимо общественных категорий, на Хэй стрит жили одиночки. У Криса не хватало фаланги пальца, улыбка была загадочная, а пластика сдержанно-настороженная. В прошлой жизни Крис был солдатом удачи, о чем он не распространялся, но наблюдательные догадывались. Шестидесятилетний Генри вышел на пенсию и путешествовал вокруг Австралии на старой машине. В Перте он сделал остановку и подрабатывал в хостеле электриком. Строительный рабочий Джефф, по вечерам отмывал с себя следы цемента, менял спецодежду на джинсы и футболку, выпивал пиво и ложился спать. И Демидыч, сумасшедший Russki, проехавший на мотоцикле от Москвы до Австралии, занявший одну из комнат и велевший никого к себе не селить, а без лишней необходимости и в дверь его комнаты не стучаться.
- Русски, русски, нехорошо. Нельзя так.
Огромного роста и плотного телосложения Демидыч стоял на общественном балконе в трусах, носках и сандалиях и наслаждался вечерней сигаретой. В таком виде он был замечен дежурным по хостелу, по совместительству совладельцем.
- У нас нельзя вот так в трусах. Надо длинные шорты надевать, видишь, как другие мальчики ходят.
Мальчики в Австралии скрывали половую принадлежность под длинными широкими штанами или шортами до колена. В коротких плавках на пляже мог появиться лишь несведущий турист пенсионного возраста. Для девочек в Австралии ношение лифчика было обязательным, несмотря на жару и фасон верхней одежды. Сексуальность с одной стороны демонстрировалась, с другой - была под большим запретом. А главная социальная реклама на тот момент корректно оповещала молодое поколение об опасности заболевания хламидиозом.
Хэй стрит Перт не ограничивался. В нем, как в любом большом городе, были разноцветные кубики небоскребов, менеджеры, спешащие домой после работы, и задумчивые пешеходы на перекрестках. По центру ходили бесплатные «кошачьи» автобусы, маршруты которых так и назывались «синий кот», «красный кот» and «желтый кот». Для окраин автобусы были другие, и ждать их нужно было в очереди, отличающейся от наших очередей тем, что люди ждали, не уткнувшись носом в затылок впереди стоящему, а образовывали шеренгу вдоль тротуара, лицом к проезжей части.