Калеба не волновало, что его родители узнают об этом. Билл, вероятно, поздравил бы его с защитой имени Бота, а его мать не знала, какой сегодня день недели. Но повторной поездки в тюрьму для несовершеннолетних он категорически хотел избежать.
- Хорошо, - согласились Калеб и Санни.
- Хорошо, а теперь встаньте на колени у стола.
Санни и Калеб подчинились.
Мистер Хьюмс вскочил на свой стол с проворством человека на тридцать лет моложе его. Он спустил штаны.
Калеб и Санни оба уставились на его волосатую задницу, щурясь от полуденного солнечного света, льющегося в окно.
- Чё происходит? - спросил Санни.
- Я думаю, что мистер Хьюмс собирается посрать на нас, - ответил Калеб.
- Ты умный мальчик, Калеб. А теперь откройте свои рты и примите свои наказания.
Мистер Хьюмс приподнял свою задницу, как бомбардировщик B52, собирающийся сбросить несколько бомб с дерьмом.
Калеб и Санни открыли рты. Калеб тaкже закрыл глаза, но неизвестность убивала его, поэтому он выглянул. Задница мистера Хьюмса нависла над ним. Онa сморщилaсь, как рот двоюродной бабушки, посылающей поцелуй без ее фальши, и пукнулa. Калеб никогда еще не был так рад услышать пуканье. Может быть, мистер Хьюмс больше ничего не сможет сделать.
Мистер Хьюмс снова напрягся. Жидкое дерьмо вырвалось из его задницы. Калеб закрыл глаз. Теплое дерьмо брызнуло ему в лицо. Некоторые брызги попали ему в рот. На вкус оно было похоже на прогорклую подливку. Он потер лицо руками и зачерпнул пригоршнями дерьма из глазниц.
Следующей была очередь Санни. Хьюмс снова напрягся. Единственная капля капнула с его задницы и попала Санни между глаз. Его голова дернулась, как будто в него попала пуля.
- Это все, что у меня есть, извините, ребята.
Калеб не мог быть счастлив за своего брата. Санни суетился над его маленьким пятном, пока он стоял на коленях в вонючей коричневой луже с забрызганным дерьмом лицом.
ГОВНОМОНИЯ
- Нам нужно сделать несколько остановок по пути, перед тем как повидаемся с Дядей Рэдом и Шиззой, чёрт нам надо рассказать им столько всякого крутого дерьма, - сказал Калеб.
- Что ещё за остановки? - Санни тяжело дышал.
Он высунулся из окна потрепанного пикапа, который они украли на ферме Пита Тёрнера.
- Ты помнишь того ёбаного директора в школе Гамберу?
Калеб приглушил фары и высматривал полицейские машины. До сих пор они не видели ни души на проселочных дорогах.
- А-а-а-а, тот который посрал на нас. Да, конечно я помню его.
- Да, я подумал, что мы могли бы нанести ему визит. Я слышал, он ушел на пенсию в прошлом году. Наверное, откидывается назад и посмеивается над всеми невинными детьми, на которых он насрал. Почему бы нам не посмотреть, не хочет ли он перекусить поздно вечером? - oн захихикал, как Маттли из старого мультфильма Ханны-Барберы.
- Почему бы нам просто не убить его? - спросил Санни.
Калеб покачал головой.
- Господи, Санни, ты в натуре не врубаешься что ли?
Когда он был молод, он был одержим подсчетом убийств Дяди Рэда и Шиззы, пока не узнал обо всем порочном и веселом дерьме, которым занимались эти двое, о том, чего не было в газетах, но о чем шептались в пабах и писали на стенах туалетов. Вот, где родилась настоящая легенда о Рэде и Шиззе, настоящиx австралийскиx психаx.
Мистер Хьюмс жил в большом доме в Квинсленде, на обширной ферме, площадью сто акров, примерно в тридцати минутах езды от Гамберу. Было два часа ночи, и дальний дом был погружен в темноту. Окружающие поля были полны гипнотического гула тростниковых жаб и пронзительного пения сверчков. Калеб и Санни припарковали машину у закрытых ворот, перелезли через проволочное ограждение и пошли по длинной подъездной дорожке. Калеб нес свой дробовик. Они обошли дом, ища путь внутрь. Окна были открыты, но все они были завешены сетками от мух. Калеб попробовал открыть ползунок и обнаружил, что он не заперт. Сельчане были слишком доверчивы.
Два брата проскользнули внутрь, и Калеб крался из комнаты в комнату, в то время как Санни шумно топал вслед за ним. В доме пахло полиролью для мебели и освежителем воздуха. Вокруг не было ни игл для подкожных инъекций, ни куч собачьего дерьма, которых нужно было избегать. На стенах персикового цвета висели семейные фотографии улыбающихся детей и экзотических праздников. Калеб с комком в горле подумал, каково было бы жить в таком доме, когда он рос.
Главная спальня находилась наверху узкой лестницы. Воздух был кислым и спертым от дыхания стариков и их пердежа. Двое спящих храпели, как дикие звери. В мерцающем свете телевизора, оставленного включенным, пока его зрители дремали, была болезненно тучная женщина с бигудями для волос, которая спала, откинувшись на гору подушек. Другим был их старый директор, мистер Хьюмс. Калеб навис над ним и его открытым ртом. Как легко было бы, - подумал Калеб, - спустить штаны и посрать ему в рот... Hо его глаза обратились к пускающей слюни толстой женщине, и у него появилась идея получше.