— Нет, ничего не нужно, — сказал приезжий.
Коридорный вышел. Он спустился вниз и подошел к конторке.
— Понравилась ему комната? — спросил портье.
— Понравилась, — сказал коридорный. — Ему окно не понравилось.
— Как так — не понравилось окно?
— Он хотел, чтоб не открывалось изнутри.
— Изнутри? Ты хочешь сказать — снаружи? — сказал портье.
— Нет, — сказал коридорный. — Он именно этого хотел. Он хотел, чтобы окно нельзя было открыть изнутри.
— Не врешь? — спросил портье.
— Ей-богу, — сказал коридорный. — Он именно этого хотел. И страшно разволновался.
— Господи! — сказал портье.
Коридорный постучал себя пальцем по лбу и подмигнул.
Портье усмехнулся.
— Ты так думаешь? — спросил он.
— Он из этих, из актеров, — сказал коридорный. Сверкнул золотой зуб.
В половине десятого к конторке подошел человек.
— Что угодно? — спросил портье.
— Здесь остановился актер Роумер Вестон?
— Он снял здесь номер, — сказал портье.
— Мне нужно видеть его, — сказал вошедший. Он был высокого роста. На нем было синее пальто.
— Я пошлю коридорного узнать, у себя ли он, — сказал портье.
— Не нужно, — сказал человек. — В каком он номере? Не стоит затруднять коридорного.
— Это его не затруднит, — сказал портье.
— Так в каком же он номере?
— В пятьдесят третьем, на втором этаже, — сказал портье. — Поднимитесь по лестнице, вторая дверь налево.
— Я поднимусь, — сказал человек. — Не хочу беспокоить коридорного, у него, наверно, и так достаточно дел.
Он быстро поднялся по лестнице и постучал в дверь. Никто не ответил. Он снова постучал. Затем назвал Роумера по имени. Снова никто не ответил. Дверь была приоткрыта. Он толкнул ее и вошел. Он включил свет. С кровати был снят матрац. Решето пружин было обнажено. Затем вошедший увидел две руки, крепко ухватившиеся за ножки кровати.
— Эй, Роумер! — позвал человек.
Актер проснулся. Он вылез из-под кровати.
— Здравствуй, — сказал он.
— Что с тобой? Почему ты так спишь?
— Я теперь всегда так сплю, — сказал Роумер, — всякий раз, когда приходится ночевать на верхних этажах.
— Что? Вот так?
— Именно так. Том, — сказал Роумер.
— Зачем же? — изумился человек по имени Том.
— Приходится. Мне это вовсе не нравится. Иногда бывает довольно-таки неудобно.
— Что значит — приходится?
— Это значит — приходится! — громко сказал Роумер. — Если не уцеплюсь за ножки, я могу выброситься из окна. Приходится!..
— Чтобы удержаться?
— Чтобы удержаться, — сказал Роумер. — Каждый раз, как только ложусь, — это находит на меня. Я должен крепко ухватиться за что-нибудь.
— И давно это с тобой? — спросил Том.
— Около года. Том, — сказал Роумер. — Пожалуй, около года — с тех пор, как я понял, что не могу играть.
— Да ведь ты прекрасный актер, Роумер!
— Ты думаешь?
— Не сомневаюсь, — сказал Том. — Все это знают. Ведь у тебя такая известность!
— Известность бродячего актера! — сказал Роумер.
— Не нужно так думать, — сказал Том.
— Не могу не думать, Том, — сказал Роумер. — Ничего не поделаешь, так уж получается.
— Но ведь у тебя же есть роль? — спросил Том.
— Да, у меня есть роль, — сказал Роумер, — как раз для бродячего актера.
— Ты слишком много работал, — сказал Том, — тебе нужна передышка.
— Потому-то мне и хочется выброситься из окна, — сказал Роумер.
— Не говори так, — сказал Том. — Ничего хорошего из этого не выйдет. Тебе надо обратиться к врачу.
— Из этого ничего хорошего не выйдет, — сказал Роумер. — Доктора не могут сделать меня хорошим актером. А меня только так и можно вылечить.
— Не говори так. Все в один голос повторяют, что ты прекрасный актер. Все тебя знают.
— Все это мы уже обсуждали, — сказал Роумер. — Не стоит повторять снова. Я уже слышал это от тебя.
— Ладно, — сказал Том. — Ладно. Если ты так хочешь.
— Все пройдет, — сказал Роумер. — Извини, Том.
— Не за что, — сказал Том. Он поднялся и пошел к двери. — Я попрошу доктора зайти к тебе.
— Он мне не поможет, — сказал Роумер. — Послушай, Том, все будет хорошо, Я в Бентоне тоже жил на втором этаже, три недели.
— Ты спал на полу? — спросил Том.
— На полу, — сказал Роумер. — Спал так три недели. И все было хорошо. Мне бывало страшно, но я держался за ножки. И все было хорошо.
— Ты думаешь, что все будет хорошо?