— Не хочу говорить об этом без алкоголя.
— Не волнуйся, я не хочу слышать об этом без алкоголя! — Рассмеялся он. — Тебе и вправду надо ходить по их… Камерам, или как там они называются?
— Допросные комнаты. Да, мне пришлось все до одной проинспектировать, а потом, в дополнение к моему «счастью,» этот психопат Гейдрих сегодня решил устроить мне экзамен по каждому инструменту и его назначению!
— Да он за тебя серьёзно взялся!
— Это ещё мягко сказано, — проворчал я, снова затягиваясь.
— Что ж, мне тебя искренне жаль.
— Будешь меня жалеть, когда сюда первых арестованных начнут приводить, потому что Гейдрих хочет, чтобы я ещё и в допросах принимал активное участие.
Отто присвистнул и вдруг расхохотался.
— Да чем ты ему таким насолил, что он так на тебя набросился? С женой его, что ли, переспал?
Его привычный юмор наконец заставил и меня усмехнуться.
— Пока нет, но я очень сильно начинаю склоняться к данной идее. Этот выродок это заслужил!
— Так когда они начнут людей приводить?
— Они только закончили всё организовывать. В течение нескольких дней, я думаю, судя по тому, с каким рвением агенты, которых Гейдрих прислал из Берлина чтобы научить наших местных, взялись за дело. У меня уже весь стол завален докладами о подозреваемых в марксистской пропаганде, коммунистах и других «антиправительственных элементах,» как они их называют.
— Евреев тоже?
— Я даже начинать не хочу на эту тему, если уж начистоту. У меня их тысячи, задокументированных я имею в виду, религиозных, кого Гиммлер хочет выслать из страны в первую очередь. Ну я позвонил ему и спросил, что мне с ними делать? Он говорит, избавьтесь от них. Я спрашиваю, каким образом? Он отвечает, мне всё равно, куда вы их вышлете, главное, чтобы за территорию рейха. Я говорю, а что если они не захотят уезжать? На что он ответил, тех, что откажутся покинуть страну по доброй воле — шлите их всех в работные лагеря. А я говорю, нет у нас в Австрии почти никаких лагерей, а какие есть, те слишком малы и никак не вместят стольких людей. Он говорит, ну что ж, тогда построим им новый лагерь. Я спрашиваю, какой лагерь? Он говорит, большой лагерь, где они будут жить и работать, если уж они так сильно любят свою страну. У вас там много гранитных разработок, вот вокруг них-то мы и построим лагерь и отправим туда всех евреев. Отто, я рад, что мне хотя бы этим заниматься не придётся, потому как у них там свой отдел этим руководит, но как главе гестапо мне всё равно нужно будет следить за депортацией. А я всего-то навсего попросил должность начальника внешней разведки. Не хочу я этим всем заниматься!
— Что я могу тебе сказать? Поезд ушёл.
— Это не смешно, Отто!
— Ну ладно, извини. Но от меня-то ты чего хочешь? Это же Гиммлер, он делает, что ему в голову взбредёт. А тебе к тому же ума не хватило язык за зубами держать в присутствии его любимчика Гейдриха. Не знаю, как ты из всего это выбираться собираешься. Да и если уж на то пошло, чего ты так расстраиваешься? Будешь скучать по изгнанным евреям что ли?
— По евреям? — Я присел на край стола и затушил сигарету в пепельнице. — Да нет, не буду. Это же и было нашей первоначальной целью, выслать их из страны. Да и арийцы, что сидели раньше без работы, смогут теперь наконец занять те посты, что раньше занимали евреи. Нам же о наших людях надо в первую очередь думать, верно?
— Меня можно не спрашивать, я с тобой полностью согласен.
— Так значит это хорошо, то, что мы здесь делаем? Это же на благо страны и народа, верно? — я продолжил размышлять вслух. — Мы же их не убиваем, в конце-то концов. Просто вежливо просим покинуть страну, потому как они потеряли свои права на гражданство с тех пор, как Австрия стала частью рейха. Так что все они могут свободно уехать. Это уже те, кто решат нарушить закон и остаться, тех мы отправим в лагеря. Это же вполне справедливая процедура, разве нет?
— Да что ты постоянно меня спрашиваешь? — Отто рассмеялся. — Ты что, сам в этом не уверен?
— Кажется, уверен. — Я улыбнулся немного виновато и пожал плечом. — Просто хотел услышать твоё мнение.
— «Вопрос первый: Расскажите о себе. Какова была ваша официальная позиция в СД? Где вы впервые встретили доктора Кальтенбруннера? Каково ваше мнение о личности подсудимого Кальтенбруннера?»
Я слушал, как мой адвокат, доктор Кауффманн, зачитывал аффидавит Вильгельма Хеттля, моего бывшего подчинённого из РСХА, который согласился дать показания в мою защиту.