К утру я не чувствовал себя ни капли лучше, только куда более уставшим и от этого еще более злым. Я шел по дороге к братству в предрассветном сумраке, пока весь Грац еще мирно спал, когда скрежет тормозов и ослепляющий свет приближающейся из-за поворота машины застали меня врасплох. Машина остановилась едва ли в метре от меня, пока я замер перед её сияющим красным бампером, не в силах пошевелиться.
— Какого дьявола ты делаешь, остолоп безмозглый?! — Водитель машины, определенно пьяный и едва выговаривающий слова, сверкая на меня покрасневшими от возлияний глазами, выбрался из автомобиля. Мои глаза быстро адаптировались к свету фар, и я мог как следует его разглядеть, одетого в явно дорогой костюм, с толстой золотой цепью для часов, натянутой поперек его выпирающего пуза, и даже сияющее кольцо у него на пальце. Я повернул голову к женщине, занимающей пассажирское сидение; она заворачивалась в меховую накидку, пряча бриллиантовое колье на шее, и смотрела на меня с крайней брезгливостью и отвращением. Было видно, что они возвращались с какой-то вечеринки. — Кто, мать твою, так переходит улицу, а?! Я с тобой разговариваю, обалдуй! Да ты хоть знаешь, что тебе всю жизнь пришлось бы твою жалкую спину гнуть, чтобы заплатить мне за помятый бампер, если бы я тебя сбил?! Это, между прочим, была работа на заказ, грязная ты свинья! Повезло тебе, что у меня быстрая реакция!
Никогда ко мне еще не обращались в настолько возмутительной манере, и я даже растерялся на минуту и не придумал, что сказать в ответ.
— Ты вообще говорить умеешь или тебя этому не научили в той жалкой дыре, из которой ты вылез? Как насчет извиниться?!
Не получив никакой ответной реакции, он плюнул мне под ноги, залез обратно в машину и гаркнул через открытое окно:
— Надо вам вообще запретить на улице показываться, грязные вы безмозглые твари! Чуть мне машину не помял! А ну, пошел к чёрту с дороги!
Я все еще стоял на том же месте, и ему пришлось сдать назад и объехать меня, бросая еще больше оскорблений в мой адрес. Но я хорошенько его запомнил, его и номера его машины. Моя медленно закипавшая все это время внутри ненависть наконец нашла свой выход. Первым делом после того, как я принял душ тем утром, я дал записку одному из моих братьев, чей дядя работал в полицейском департаменте Граца.
— Не мог бы ты сделать мне одолжение и выяснить, кому принадлежит эта машина? — я попросил его с металлической сладостью в голосе. — Это был вишнево-красный «мерседес», его будет легко найти, его делали на заказ, как я слышал.
— Полагаю, это можно организовать, — отозвался он. — А что именно тебя интересует?
— Владелец машины. Он вел её вконец пьяным, чуть не сбил меня, и затем исчез, меня же и обругав.
— Серьезно?
— Серьезней не бывает.
— Ладно, дай мне пару дней.
Он нашел меня всего день спустя. Он вошел к нам в комнату, когда Рудольф помогал мне готовиться к очередному экзамену.
— Мой дядя узнал машину и владельца по описанию только, еще до того, как проверил номера. Хозяин — известный ростовщик, сколотил состояние во время войны. Он единственный, у кого в Граце такая машина. Циммерман его имя.
— Да ладно? Еврей? Вот так сюрприз! — расхохотался Рудольф.
— Тебе удалось достать мне его адрес? — Я сунул руку под кровать и извлек бутылку хорошего британского виски, провезенного контрабандой из Веймарской республики. Я уже знал предпочтительную «валюту», которой оплачивались такого рода услуги. На этот раз, однако, этого не пришлось делать.
— Оставь на потом. Позже откроем, чтобы отпраздновать наш к нему визит. Я уже поговорил с остальными братьями, и они все согласились, что мы должны хорошенько проучить этого жида.
— Лучше будет всё же, если я пойду один. Это личное, только между мной и им. Я не хочу втягивать остальных в неприятности, если вдруг что-то пойдет не так и появится полиция.
— Не говори глупостей. На что же тогда братство?
Все трое улыбнулись одинаковой, не сулящей ничего хорошего, ухмылкой, а всего пару дней спустя, невидимые под покровом ночи и шарфами, закрывавшими нижнюю часть наших лиц, мы разбили камнями стекло витрины с надписью «Кредиты от Циммермана», зажгли несколько коктейлей Молотова и одновременно бросили их внутрь. Другая часть нашей группы сделала то же самое с его роскошным домом на другом конце города. Я стоял перед ярко занявшимся пожарищем, смакуя горько-сладкий вкус мести, завороженный пламенем, что окутал и бывшую контору и мою душу внутри, пока Рудольф не оттащил меня за руку с места преступления, крича что-то о том, что надо убираться, пока не приехала полиция. Не стоило ему, хотя, об этом волноваться: дядя того брата, что помог мне, был прекрасно осведомлен о предстоящем и не торопился посылать своих людей на место происшествия пока все не сгорело дотла. В воскресной газете появилась заметка, что полиция после расследования пришла к явному заключению, что вандализм был делом рук коммунистов. Они, кажется, даже кого-то арестовали.