— Охотно верю, доктор. Сильно сомневаюсь, что все эти люди так легко за ними последовали бы, если бы они что-то подобное предлагали.
— Вы правы. Не последовали бы. Многие до сих пор не могут принять правду о концентрационных лагерях. Вы слышали, что некоторые говорят о тех фильмах, что вы сейчас везде показываете?
— Что мы их сняли в Голливуде?
— Именно. — Я покачал головой вместе с ним. — Трудно принять правду о том, что лидеры, в которых они так свято верили, совершали что-то настолько ужасающее. Хотя, я отхожу от темы. Простите уж, агент Фостер, у меня это стало своего рода привычкой — защищаться ото всего, в чем меня постоянно обвиняют, хоть я и стараюсь заставить себя понять и принять свою вину. Но на сей раз, я говорю чистейшую правду: я присоединился к партии только потому, что у них тогда были только благородные цели. И, как член партии, я обязан был посещать хотя бы самые значительные митинги и собрания, особенно если на них присутствовали мюнхенские или берлинские лидеры. В тот день мы пошли на одно из таких собраний вместе с парой моих товарищей, и так получилось, что кто-то из них раздобыл места во второй ряд. Он заметил меня после собрания, Зепп Дитрих, и махнул рукой, подзывая меня к себе. Я много о нем слышал естественно, и обернулся, как идиот, думая, что это он кого-то другого зовет, потому что ну никак не могло быть, чтобы такой известный офицер вдруг захотел о чем-то со мной толковать. Но он улыбнулся и указал на меня, говоря: «Да нет же, ты! Я к тебе обращаюсь! Ну-ка, подойди поближе, хочу поговорить с тобой». Я подошел к нему и отдал честь зачем-то… Он был таким величавым, таким важным в своей униформе со всеми наградами, и я так и стоял, чуть ли не в священном ужасе каком-то перед ним. У него была очень сильная аура, даже не могу объяснить… Он дал мне свою руку, и я пожал её, не веря до конца в происходящее. Его окружали его СС, и я чувствовал себя жутко неловко и совсем не на своем месте.
Он начал спрашивать меня о себе, мое имя, сколько мне было лет, почему я вступил в партию, где я работал… Он очень обрадовался, когда услышал, что я был доктором юриспруденции, и совсем просиял, когда я сказал, что я закончил учебу и получил докторскую степень всего за четыре коротких года. «Ты — очень смышленый молодой человек», сказал он мне. «Нам такие люди нужны. Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к СС?» Я думал, что мне все это снится. Зепп Дитрих, сам лично, пригласил меня вступить в его знаменитые, элитные СС! Да вы хоть знаете, что туда почти невозможно было попасть? Не только кандидату нужно было доказать свое арийское происхождение аж до 1750 года, но также мы должны были быть выше ста восьмидесяти сантиметров, без наследственных или умственных заболеваний в семье, в превосходной физической форме… Даже если у вас в зубе была бы всего одна пломба, вас бы уже не взяли, вы представляете?
— Вам тоже пришлось проходить полное медицинское обследование или же его слова было достаточно?
— О да, нам всем пришлось его проходить, без исключений. Он нас всего лишь рекомендовал, но мы тем не менее должны были всё же пройти весь процесс от начала и до конца.