- Выходи за меня замуж, - сказал Петр.
- Сперва на ноги поставлю, - засмеялась она, - зачем мне муж-инвалид?
- Я встану. Обязательно встану, ты только не уходи надолго, - засыпая, пробормотал Петр.
1.28. ПОД ТОМНЫЙ ЛЕПЕТ МАНДОЛИНЫ ПОШЕЛ ВЕЛИКИЙ ОХМУРЕЖ
Петр выздоравливал трудно. Большую часть времени он проводил в одиночестве и бездумно. Ира приходила два-три раза в неделю, приносила продукты и на скорую руку готовила. Регулярно наведывалась пожилая врачиха, уговаривала сдать анализы и сделать рентген, но Петр вяло отнекивался. Он исхудал, оброс бородой.
Дней через двадцать начал смотреть телевизор, сперва вполглаза, потом заинтересовался. В городских новостях он заметил очевидные перемены. Все больше эфирного времени стал занимать мэр. Собчака показывали в разных видах и со всех сторон, порой даже не очень заботясь создать видимость повода. Телевизионщики гнали откровенную халтуру. Особенно рассмешил Петра сюжет о том, как мэр посетил какую-то коммуналку, где обитала многодетная семья. Глядя на обваливающиеся потолки и проржавевшие трубы, Собчак говорил многозначительные фразы и угощал детишек конфетами. Через несколько дней в той же программе счастливая мать со слезами благодарила Анатолия Александровича за новую квартиру.
Показали репортаж о приезде мэра на пуск очередной станции метро. Сн имали по трафарету: Собчак осматривает объект, жмет руки работягам, значительно хмурясь, режет красную ленточку и садится в новенький вагон. Все как обычно, если не считать нависающей над шефом фигуры его первого заместителя. Вряд ли рядовой зритель заметил, но Петр смотрел глазами профессионала: Яковлев доминировал в кадре. Конечно, никаких определенных выводов Петр не сделал, но картинка прочно отложилось в памяти.
Вскоре позвонил Чернов.
- Слух пошел, что от нищеты загибаешься. Главный распорядился, чтоб тебе деньги доставили. Как ты вообще, может, чего надо?
- Спасибо, все есть, - поблагодарил Петр, но тут же, спохватившись, попросил: -Пришли последние подшивки, полистаю от скуки.
- Если на газеты потянуло, жить будешь. Выздоравливай скорее, чтоб перо не заржавело! - ухмыльнулся Алексей.
На следующий день Петр разложил по всей квартире толстые пачки январских газет и стал сравнивать их содержание. Изменения в прессе были заметны еще нагляднее, чем в телепередачах. От номера к номеру тема Собчака занимала все больше места, вытесняя даже предстоящие президентские выборы. Мэр явно начал готовиться к весенним выборам.
Но и другие не дремали. Уже поторопился заявить о намерении побороться за мэрское кресло Алексей Левашов. В свое время он был самым молодым депутатом Верховного Совета СССР, но с тех пор ничем особым себя не проявил. Его короткие интервью были путаны и туманны. Дескать, на чью-то поддержку он не рассчитывает, но напишет такую программу, что все изумятся и поддержат поголовно.
Ефремов поглядел в окно и вдруг громко крикнул:
- Танечка, два кофе! - После того, как секретарша принесла две полные чашки и сахар с печеньем, он продолжил: - Но хочу вас предупредить: Кошелев подал в суд. Требует восстановить его на работе. Поэтому необходимо проявить осторожность. Надо бы встретиться с этим судьей - его фамилия Макаров, - войти с ним в контакт, прощупать его настроения по этому делу. В идеале, судья должен понять, чего ждет от него общественность. Никто не сделает этого лучше вас.
- Трудно, - подумав, сказал Петр, - у судейских особая стать, плюют они на общественность.
- Вовсе не обязательно говорить с ним в суде. Позовите в ресторан, как следует угостите. В конце концов обещайте, что его поощрят... Ну, вы понимаете...
Петру стало не по себе.
- Вы хотите, чтобы я дал судье взятку? - напрямик спросил он.
- Зачем же вы так? Я про взятку не говорил, - всполошился Ефремов. Но если вы отказываетесь...
- Я не отказываюсь. Просто уточняю.
- До чего ж вы тяжелый человек, Петр Андреевич,- облегченно вздохнул главный редактор, - не можете, как все. Обязательно с вывертом. Через час зайдите в бухгалтерию, я вам на компенсацию расходов премию выпишу.
Вернувшись к себе, Петр узнал телефон Макарова и набрал его номер.
- Зачем мне журналист? - недовольно прервал объяснения Петра Макаров. - Журналистам у меня делать нечего, не нужны мне журналисты.
- Ну все-таки, Валерий Юрьевич, очень хотелось бы с вами встретиться, я много о вас слышал. Когда можно с вами поговорить? - канючил Петр.
- Я принимаю граждан по вторникам, четвергам и пятницам...
- Значит, сегодня?
Судья, не ответив, бросил трубку.
В обшарпанном коридоре толпились люди. Петр попробовал подойти к двери, но поднялся шум и его оттерли.
- Я корреспондент, - попробовал объяснить Петр.
- В очередь, в очередь, - закричали со всех сторон, и какой-то потный мужик в лисьей шапке прохрипел прямо в ухо: - Тут все корреспонденты, другие сюда не ходят.
Время тянулось долго и вязко. От спертого воздуха кружилась голова, и Петр часто выходил на лестницу. Там было сизо от дыма дешевого табака. Люди приходили и, докурив, уходили, озабоченные собой, не глядя друг на друга.
Прошло больше двух часов, прежде чем очередь дошла до Петра. У Макарова было хмурое, желчное лицо, на вид - лет сорок.
- И что вы все ходите? Дело принято к рассмотрению, и больше я вам ничего не скажу. Нечего мне вам сказать, понимаете, нечего. И вообще прием окончен. Дату рассмотрения можете узнать в канцелярии, - подумав, добавил Макаров. - А, вообще говоря, придется вашего Кошелева восстанавливать. По нарушениям, за которые его уволили, истек годичный пресекательный срок. Вдобавок должность главы администрации не внесена в реестр госслужащих. Все, все, идите!
- Но, Валерий Юрьевич... - начал было Петр.
- Вы сами уйдете или мне наряд вызвать? - Судья потянулся к закрепленной на стене кнопке. Петр встал и молча повернулся к двери.
Канцелярия была закрыта, но он все же достучался. Порывшись в сваленных папках, пожилая усталая женщина нашла нужную и велела приходить через неделю. Ни документы, ни сам Петр ее нисколько не интересовали.
По дороге в редакцию Петр зашел в ресторан "Ассамблея". Это было очень дорогое заведение. Продиктовав обстоятельный заказ, Петр добавил:
- Всего по два.
- Не понял, - удивился официант.
- Плачу за все в двойном размере, а подавай по одному. Кроме счета принеси кассовый чек. Для отчета, ясно? Остальное отоварь по потребностям, поделись с шефом, а мне бутылку с собой. Теперь понял?- объяснил Петр. Гулять так гулять, тем более на чужие!
Он не торопясь, со вкусом пообедал, запивая красным французским вином.
Ефремова в редакции не было.
"Сколько же они хапнули? И с кем поделились?" - думал Петр, читая акты и сметные расчеты запоем, как увлекательный детектив.
Наконец дошла очередь до трех убористо отпечатанных страниц с лаконичным заголовком "Справка". Здесь была изложена вся суть дела с адресами, фамилиями персонажей и даже их краткими биографиями. Сомнений не было - это была выжимка из собранных оперативных данных и отчетов агентуры.
"Ай, да полковник, ай, да молодец!" - думал Петр, вспоминая встречу с Микиным.
Петр выписал указанные в тексте фамилии на листок бумаги и открыл телефонный справочник мэрии. Почти все руководители городского хозяйства и их подчиненные в Петроградском районе фигурировали в милицейских бумагах.
Петр взял еще один лист и стал рисовать схему - кто, кому приказывал и как шли в фирму "ТЕРЕС" бюджетные деньги. Судя по всему, оплатить ремонт для Кравцова приказал сам Собчак. Получалось, что этот приказ поступил руководителям департамента по содержанию жилищного фонда Клименко и Серову, а от них - заместителю главы администрации Петроградского района Никитину. Дальше, по нисходящей цепочке, шло начальство районного управления по строительству и капремонту, которое заключило договор с фирмой "ТЕРЕС". Петр подметил, что начальник управления Арутюнян нигде не подписывался. Не упоминался в бумагах и Кошелев, как будто его вообще не было.
Поразмышляв, Петр понял, почему схема показалась ему такой странной. Никто из первых лиц ни разу не засветился, нигде не оставил ни одной улики. Даже со стороны "ТЕРЕСА" подписался не директор фирмы Калинин, а его заместитель Дьячков.