Задача посольства Д. Турзо состояла в том, чтобы показать австрийским сословиям всю опасность, которая может возникнуть из-за их строптивости, и убедить их сложить оружие. Д. Турзо должен был склонить «хорнцев» принять предложения, сделанные им эрцгерцогами Матиасом и Максимилианом, и попросить их не выдвигать новые требования. Венгерские сословия предлагали себя в качестве посредников в переговорах между эрцгерцогами и «хорнцами», заявляя, что таким образом австрийцы быстрее достигнут результатов.
О посольстве к австрийским протестантам и об инструкциях, которые давались делегации Д. Турзо, участники Государственного собрания туг же поставили в известность эрцгерцога Матиаса. Таким образом, венгерские сословия, действуя в рамках союзнической Штербохольской присяги, выступили в роли посредников между Габсбургами и австрийскими протестантами. Однако венгерская сторона старалась решить австрийскую проблему с меньшими для себя потерями. Венгры не могли прямо отказаться от своих обещаний, данных союзникам летом 1608 г. В то же время они не хотели осложнять отношения с Матиасом и поэтому рекомендовали австрийцам принять предложения, сделанные эрцгерцогом. Кроме того, у венгерских сословий, вероятно, не встречала особой поддержки идея предоставления свободы вероисповедания всем слоям населения, включая города и деревни. Это был тот вопрос, из-за которого и разгорелись споры между «хорнцами» и эрцгерцогом. Возможно, по мнению венгров, этот пункт не стоил возникших вокруг него осложнений, ведь и в самой Венгрии сословия не добивались свободы веры для всего населения королевства.
На Государственном собрании в Пожони присутствовала и моравская делегация. Естественно, что делегаты маркграфства не остались безучастными к делам своих австрийских союзников. Однако точно неизвестно, какую позицию они заняли по австрийскому вопросу. В моем распоряжении находились источники, дающие только косвенную информацию. Судя по отчетам венецианского посла М. Кавалли, послы из Моравии вели себя очень осторожно при обсуждении всех вопросов. Глава делегации Карл Лихтенштейн занял выжидательную позицию. По словам итальянского дипломата, К. Лихтенштейн не хотел своими действиями вызвать враждебность как протестантов, так и католиков, а особенно фаворита эрцгерцога Матиаса венского епископа М. Клесля[799]. Подобная позиция мораван и их главы вполне понятна. Сам К. Лихтенштейн — католик, обязанный новым взлетом своей карьеры эрцгерцогу Матиасу, вероятно, не мог повести себя иначе. А от действий самой моравской делегации в этой ситуации и в этот момент ничего не зависело. За исключением моральной поддержки она не могла оказать никакой реальной помощи протестантам Австрии. Но можно предположить, что моравское посольство получило от сословий маркграфства инструкции, диктующие именно такую линию поведения в Пожони. Как уже говорилось ранее, моравский гетман К. Жеротин-старший выступал за мирное развитие отношений с Габсбургами в ближайшее время, считая, что требования свободы вероисповедания приведут к новой конфронтации сословий и властей. Таким образом, австрийские сословия, настроенные на активное и, возможно, даже и вооруженное, противостояние эрцгерцогу Матиасу, не имели полной поддержки у своих союзников — сословий Венгрии и Моравии, которые предпочитали мирный путь компромиссов.
Приезд венгерских делегатов в Вену в католическом лагере оценили неоднозначно. Венецианский посол М. Кавалли задавался вопросом, какова же истинная цель венгерских делегатов. Не задумали ли они объединиться с австрийцами против эрцгерцога Максимилиана, потому что религиозные вопросы могли переплестись с иными интересами? В таком случае приезд венгров мог принести Габсбургам только новые осложнения[800]. Хотя М. Кавалли находился далеко от Пожони и Вены и не знал всех нюансов происходящего, его точка зрения, наверное, выражала опасения немалой части католиков. Иначе оценил цель посольства нунций де Марра. В донесении кардиналу Боргезе 7 ноября 1608 г. папский посланник вновь предположил, что венгры, исходя из своих интересов, предпочтут не помогать австрийцам. В отличие от подобных заявлений, сделанных в сентябре — октябре 1608 г., это, последнее, имело под собой больше оснований: позицию де Марра подтверждают инструкции, данные Государственным собранием Д. Турзо.
799
Доклад венецианского посла М. Кавалли дожу. 3 ноября 1608 г. Прага. — Архив К. Бенды [HHStA Venezia. Dispacci di Germania. Filza41. № 18. Fol. 123–126, 128].
800
Доклад венецианского посла М. Кавалли дожу. 17 ноября 1608 г. Прага. — Ibid. [№ 23. Fol. 145–150].