А гимнасты из рабочей среды смотрят прямо в небо, хотя как раз им-то ждать оттуда никаких милостей не приходится, и у них тоже есть песни, причем собственного сочинения, не подхватываемые никаким хором, который пахнет церковным ладаном:
В подвале дома у них два зала, большой и маленький (для танцев и для гимнастики). Здесь ежедневно и ежечасно тренируются — для вступления в завтрашний день необходима ежедневная и ежечасная подготовка. Гимнастические залы, подобно боевым кораблям после объявления войны, стоят, разведя пары, и жена Соседа чуть что объявляет детям:
— Ступайте-ка вы вниз, на гимнастику!
Чуть что — значит, когда они чересчур расшумятся в крошечной квартирке. А внизу гимнастикой занимаются практически круглосуточно.
Хотя у гимнастов из рабочей среды есть, как сказано, свои песни и они не стесняются их распевать, лучшие голоса вливаются, разумеется, в Певческий союз рабочих, тогда как самые лучшие, самые нежные и переливчатые оказываются включены в знаменитый на всю округу квартет Троя (по имени товарища Альфреда Троя, безвременно ушедшего от нас основателя квартета), и поет этот квартет на похоронах товарищей по борьбе у края раскрытой могилы.
— «Спи спокойно!» — Это звучит так тихо, так вкрадчиво, так душераздирающе, поэтому-то квартет и запомнился дочери Соседа прежде всего как похоронный, хотя есть у него, понятно, и другие функции: музыкальное оформление партийных мероприятий, воскресные послеполуденные концерты в театральном зале Новой Звезды, выступления на свадьбах и на певческих конкурсах, — и все это в плане приобретения славы для квартета Троя куда важнее, — однако для девочки с присущей раннему возрасту прямолинейностью четыре члена квартета — вестники скорби всего района. Но повстречай любого из четверки в течение рабочей недели и в отрыве от его певческой сути, повстречай совершенно случайно где-нибудь под каштанами Лаксенбургской аллеи, — не в черном костюме и даже не способный запеть (потому что троих остальных участников квартета с ним нет), он все равно выглядит горевестником, грустной большой птицей, способной в любое мгновение раскрыть клюв и произнести:
— Спи спокойно!
Чего только не делают тут, чтобы пламя не смело угаснуть: ставят муз на службу классовой борьбе, выводят их в лице участников Певческого союза и горевестников из прославленного квартета на передовую, да и известный в городе Народный театр ежедневно дает вечерний спектакль в театральном зале Новой Звезды. Но кто скажет «спасибо» директору театра за обширный и разнообразный репертуар? Его заветная мечта — стать директором придворного Бургтеатра, но придворного театра рабочих окраин; к осуществлению этой мечты он и прокладывает дорогу, возводя многоступенчатую пирамиду репертуара: от «Мельника и его сына» в основании пирамиды через «Бумагомарателя», «Крестьянина как миллионера» и «Альпийского короля» до «Гамлета», «Валленштейна» и «Фауста». В репертуаре должно быть все! Никаких ограничений, господин директор Народного театра! У него крашеные бакенбарды, он знает себе цену, а ограничений не признает. Правда, финансирование его театра и настоящего придворного Бургтеатра, императорского и королевского Бургтеатра, — да, такое сравнение явно хромает…
В народной пьесе «Мельник и его сын» на сцену выводят осла, самого настоящего живого осла, за кулисы его приходится доставлять по лестнице жилого дома. Правда, по ступенькам он подниматься не умеет, и для него их застилают досками, а дочь Соседа следит за тем, как актерствующий осел форсирует лестницу, как его силком тянут к настланным доскам; из кухонного окна, через двор, ей видно даже, как гримируются актеры, как они, — по мановению волшебной палочки! — преображаются то в королей, то в нищих бродяг. Она завидует своей однокласснице Польди, ведь той разрешили сыграть Фею, пусть и практически ничего за это не заплатив. Уже за неделю до премьеры Польди щеголяет локонами, завитыми с помощью сахарного сиропа. Сосед запрещает своим детям выступать статистами на сцене Народного театра, тут уж ничего не попишешь, он верит в то, что ранний отход ко сну человеку полезен, а уж маленькому человечку полезен вдвойне.
С одной стороны, это пуританские требования, а с другой… Сосед, как известно, и сам превосходный танцор. Он руководит танцевальным кружком для глухонемых, проводя занятия в садовой беседке общежития для рабочих. Он даже освоил для этого специальную азбуку. Своим детям он рассказывает, с каким восторгом занимаются танцами глухонемые, объясняет, как звуковые волны, испускаемые оркестром, резонируют на дощатом полу, и таким образом музыка, минуя барабанные перепонки, поступает танцующим прямо в пятки, и все пляшут как одержимые.