Следовательно, мировой дух воспаряет и из розовой праматерии пухового одеяла кухарки, воспаряет из занозистых досок пола в комнатах для прислуги, восходит извилистым кружным путем к лампочке без абажура, исчезает в хитром трубопроводе дома на Рингштрассе и вновь материализуется по ту сторону ванной комнаты в качестве надраенного до зеркального блеска паркета, в качестве вышитых, подшитых, с бахромой и в рубчик пододеяльников, и, на следующей ступени развития, — в качестве кариатиды на фасаде дома, в качестве Афины Паллады из белого гипса, в золотом шлеме, повернувшейся к парламенту спиной. Наконец, преодолев в полете грань между неживой и живой природой, мировой дух становится адвокатом верховного и уголовного судов, становится учителем гимназии, специалистом по классической филологии, депутатом парламента, министром без портфеля, а затем и премьер-министром, которому даруют наследственное дворянство. Первоклассники, я вас спрашиваю: вам все понятно?
А вот изображения святых, увы, не имеют ни двойников, ни аналогов в медово-желтом, надраенном до зеркального блеска бытии по ту сторону водораздела, каким, строго говоря, и является ванная комната. Покрывшийся зелеными пятнами святой Непомук с тремя звездами в волосах; святой Леопольд, покровитель страны, изображенный на скверном картоне; целый мир святых мест, запечатленных на дешевых открытках; Мария Драй-Айхенская и Мария Таферльская; стеклянные четки; шар из толстого стекла, внутри которого ясли с Младенцем (а стоит встряхнуть этот шар, и на все святое семейство сыплется легкий снежок). Доморощенному святилищу в комнате для прислуги нечем привлечь паломников. Никакого сравнения с великолепной сокровищницей в Мария-Целль, где все то же самое собрано в возвышенном виде благодаря пожертвованиям благороднейших из сердец. Прощальным локоном, перевитым голубой ленточкой, в освященном «стеклянном глазке» серебряного медальона увековечен образ паломника Николая, графа Пальфи фон Эрдёда, почившего шести лет от роду. Аминь. Золотой горняцкий молоточек на бархатной красной подушечке — как вечный путеводный свет для паломников на память о другом богомольце, последнем бароне фон Тризана, виноделе и минералоге из Кальтерна под Мераном. Во веки веков аминь, и упокой его душу, аминь. Железное ребро, пожертвованное в знак признательности за исцеление, дубовая ветвь из чистого золота, а в желуде — свинцовая пуля, выпущенная преступником, ранившим 9 августа 1832 года короля Фердинанда, ставшего впоследствии императором Австрии, — благодарственное подношение императрицы. Бегство в Египет из посеребренной бронзы — пожертвование Антона Хайшванга, венского ювелира, 1896-й год. Но и ныне здравствующему императору, уже не столь юному и безукоризненно белому, как его бюст из бисквита в гостиной, не помешало бы благословение какого-нибудь святого паломника: верховный главнокомандующий на вершине уютно-пологого холма, избранного в качестве наблюдательного пункта, среди разодетых пестро, как какаду, генералов; фигура изящная и стройная, как свеча, государь милостивый и вместе с тем всемогущий, — потемневшая открытка, пришедшая полевой почтой и прикнопленная к стене. Кланяется тебе твой Карл, подмастерье у столяра, на войну ему не хотелось, поэтому в первом же наступлении он так глубоко зарылся в свежевыпавший русский снег, что санитары разыскали его далеко не сразу, а в результате — тяжелое воспаление легких и смерть. Так и не довелось ему ни Волгу повидать, ни на берег Дуная вернуться.
Стоит ли надолго задерживаться в этих опасных комнатах для прислуги? Хотя здесь висят и верноподданные иконы (Его святое апостольское величество, закопченная открытка с ликом чудотворной Богоматери из Мария-Целль и корявая подпись столяра Карла), но ведь даже самые лучшие господские кухарки могут родить самых настоящих социалистов — красных, а не розовых, и не о воскресных рубахах здесь речь. Такие учатся читать по поваренной книге матери. Вот, к примеру, суп с фрикадельками из гусиной печени:
«Взять гусиную печень и, предварительно обработав, мелко ее нарезать; взбить 4 лота масла или говяжьего жира с двумя целыми яйцами, добавив еще два желтка; срезать корку с двух булочек, размочить их в молоке, мелко нарезать петрушку; все это как следует перемешать, добавить соль и перец и, скатав фрикадельки, обвалять их в панировочных сухарях…»