Для совместных действий в этой операции были привлечены: 2-я группа мониторов («Sava» и «Inn»), сторожевой корабль «Compo», речной минный отряд, германская канонерская лодка «Weichsel», австро-венгерская саперная рота, германская рота ландштурма, а также установленное на позиции острова Персина германское 10-см[37] орудие. Нападение на остров Жинжинарель прошло точно по приказу. 7 октября после полудня «Inn» (капитан-лейтенант Лешановский) и «Sava» (капитан-лейтенант Баусцнерн), а также германское 10-см орудие на острове Персине обстреляли все служившие помехой артиллерийские позиции восточнее Фантанела. Рано утром 8 октября оба монитора обстреляли остров Жинжинарель и после нескольких выстрелов привели к молчанию находившуюся там неприятельскую батарею. Еще во время обстрела подготовленные заранее войска начали переправу на остров и высадились там без потерь. Снова заговорившую батарею у Фантанелы немедленно привело к молчанию германское 10-см орудие на Персине.
В 7 ч речной минный отряд под командой капитан-лейтенанта Рудмана прибыл в район минного поля и тотчас же начал тральные работы. При этом вооруженный пароход «Balaton» оказывал огромную помощь как наступавшим с северо-западной оконечности острова частям, так и тральщикам — орудийным и пулеметным огнем по тылу и флангам неприятеля, нанеся ему большой урон.
Кто не мог спастись вплавь, тот был взят в плен. 130 пленных, четыре 8,7-см[38] полевых орудия Круппа, два 57-мм морских орудия и около 100 винтовок составляли трофеи этой операции[39].
До обеда через минное поле расчистили проход[40], и корабли смогли начать возвращение; они были обстреляны только одной батареей у Фантанелы, замолчавшей, однако, тотчас же после открытия ответного огня с «Enns». После обеда 8 октября корабли вернулись в Белянскую протоку, где были встречены криками «ура». Попытки неприятеля заградить дунайский фарватер потерпели неудачу; намерение отрезать действующие у Ряхово и Журжево корабли от их операционной базы не удалось и принесло румынам тяжелые потери. Как велика была роль Дунайской флотилии в этом успехе видно из следующей телеграммы главнокомандующего армией фельдмаршала эрцгерцога Фридриха:
«Выражаю благодарность и величайшую свою признательность командующему Дунайской флотилии, подчиненным ему командирам, штабам и командам австро-венгерской Дунайской флотилии и десантного отряда, принимавшим с 2 по 8 октября 1916 г. участие в воспрепятствовании переходу румынских войск через нижний Дунай и уничтожении тем самым угрозы операциям наших союзных войск в Добрудже и создавшим блестящим выполнением поставленных им необыкновенно тяжелых задач, потребовавших громадного напряжения духовных и физических сил, фундамент для будущих больших успехов в Добрудже».
11 октября одно из отделений минной команды было направлено в Рущук для зарядки и выверки болгарских мин, в то время как другой отряд вышел в устье Яндры для траления вновь поставленных румынских мин. Командир речного минного отряда направился в Калимок для разведки неприятельского минного заграждения[41].
Неудача румынских операций у Ряхово имела большое влияние на план наступления союзников. Уже 19 октября группа войск Макензена продолжала наступление на Добруджском фронте, 23 октября пала Констанца, на следующий день были заняты Черноводы. Русско-румынская армия генерала Сахарова отошла в направлении Бабадага и заняла оборонительную позицию примерно в 40 км выше железнодорожной линии Черноводы — Констанца. Это заставило румынское главное командование перебросить на Добруджский фронт одну дивизию войск из Семиградья. С этим подкреплением (в количественном отношении румынские вооруженные силы и без него превосходили союзные) должно было состояться контрнаступление на Добруджском фронте.
Корабли австро-венгерской Дунайской флотилии не могли вступить в эти бои из-за неубранного еще заграждения у Калимока, зато румынской флотилии, в первый раз за кампанию, представилось возможным взять под фланговый огонь левый болгарский фланг и путем набегов до Черноводы прервать железнодорожное сообщение, а следовательно и подвоз Добруджской армии.
Дунайский фланг болгарских войск пришлось поэтому отвести назад. Чтобы поддержать этот слабый участок фронта главное командование армии потребовало поддержку австро-венгерской флотилии следующей телеграммой: «Левый фланг болгарской 3-й армии подвергается сильному воздействию румынских мониторов. Немедленно выделить минный отряд в Медшидие. Базирование обеспечивается».
Об этой замечательной оборонительной минной постановке, успешно проведенной в труднейших условиях, лейтенант Барта докладывает следующее: «Германское главное командование предоставило для подвоза потребовавшегося минного отряда и материалов пять трехтонных грузовиков до своей первой линии, а оттуда два железнодорожных товарных вагона. Однако, болгарская железнодорожная служба была на фронте так плохо организована, что путь до Медшидие продолжался целую неделю.
Тотчас же по прибытии 11 октября я явился в тамошнюю германскую комендатуру станции и направился сейчас же с одним из германских офицеров в рекогносцировку угрожаемого речного участка.
Начальник германского штаба предъявил мне совершенно неприемлемое требование поставить минное заграждение в 3 км от передовых линий. Это требование я должен был сразу же отклонить, ссылаясь на недостаток необходимого корабельного состава и на непрерывный артиллерийский огонь. Я должен был также поставить проведение операции в зависимости от результатов рекогносцировки. В то же время я попросил предоставить мне для подвоза материалов 30 подвод.
Местность представляла собой крутой, высокий, глинистый берег, и ближайший подход, ведущий к реке за фронтом, шел по руслу высохшего ручья примерно в 1,5 км за последней передовой линией, но перед этим единственно проходимым путем к реке находился остров, занятый русскими частями. Шлюпок не было.
При разведке я установил также нахождение выше Топала румынских мониторов, которые могли обстреливать этот участок реки.
Затем я предложил командующему генералу Кизолову поставить заграждение примерно в 1000 м ниже упомянутой стоянки кораблей, при условии, если он мне предоставит шлюпки; левый фланг войск должен был тогда отодвинуться назад на 2 км за минное заграждение.
Предложение мое было принято и все необходимое (шлюпки, прожекторы и прикрывающие войска) предоставлено. 15 октября минное имущество было доставлено в деревню Бонащик.
Утром 16 октября пришли заказанные командованием четыре саперных катера, представлявшие из себя, однако, всего-навсего так называемые “турецкие шлюпки” разных типов и годных для постановок мин только при соединении их вместе в одно целое.
С такими судами я смог за ночь поставить самое большее три мины.
Уже в эту же ночь деревня была обстреляна полевой батареей, так что я должен был очистить деревню.
18 октября я предпринял промер глубин русла реки и незаметно ночью поставил три мины у румынского берега.
19 октября попытка была повторена, но лишь только была сброшена первая мина, как был открыт пулеметный огонь с очень близкой дистанции, так что мы достигли своего берега с 15 попаданиями в катер, хотя и без человеческих жертв.
20 октября при каждом шорохе по этому участку реки тотчас же открывался огонь. Я прекратил поэтому постановку следующих ударных мин, но в ту же ночь пустил при помощи легкой турецкой шлюпки в другом месте ближе к румынской линии 25 дрейфующих мин, по середине реки.
Приблизительно час спустя мы услышали взрыв мин, жертвой которых оказался румынский сторожевой катер.
Кроме того, был поврежден румынский понтонный мост у Гарсовы, после чего румынские мониторы перенесли свою стоянку ниже Гарсовы.
39
Остров Жинжинарель перешел в руки германских войск и с этого времени стал важным опорным пунктом для будущих переправ через Дунай.
41
Подробности о минном заграждении у Калимока см. на с. 69―73. Командир речного минного отряда насчитал при этой разведке 260 видимых на поверхности мин, из чего следует, что общее число их могло быть значительно больше. Дальше были поставлены заграждения из свай, бонов и стальных тросов. Все заграждение находилось под защитой гаубиц, прикрытых броневыми куполами. Даже для румынских кораблей не было оставлено прохода.