мной территорию. Поворчав минут десять, он улетел. Вскоре и я стал спускаться в долину.
Весь следующий день я был сам не свой. Зачем я здесь? Где Тот, кто меня ждёт? Почему я вынужден
терять драгоценное время пребывания здесь на всякие глупости? Я смотрел в лица проходящих
мимо людей. А вдруг кто-то из них скажет мне то, что так ждёт моё сердце? Оттуда мне знать, кто
принесёт мне Весть? В том, что она обязательно будет, я не сомневался.
В этот день я решил пойти на «орлиную гору», как я назвал её, ближе к вечеру. Очень хотелось
посмотреть на ночные звёзды в горах, вдали от суеты.
Взяв куртку и брюки из гартекса в рюкзак, я вышел из гостиницы около шести вечера. К восьми уже
был на месте. По небу медленно двигались облака в виде стремительных всадников. Эти небесные
кони были удивительно похожи на настоящих, а люди на них, прижавшись низко к гривам небесных
скакунов, погоняли своих лошадей палками или плётками, стегая их по крупу. Кони летели, а я
горевал. Для чего я здесь? Чтобы смотреть на облака и на звёзды?
Ночь пришла быстро, накрыв покровом спешащий город. Зажглись фонари и свет в домах, своей
иллюминацией не давая звёздам проявиться во всей красоте. Млечный путь, Орион были ясно
видны, но свет города делал их такими, как я привык их видеть в средней полосе России, а не
такими, какими они могут быть видны в Средней Азии, где располагался Шигацзе. Да ещё и на
высоте трех с половиной тысяч метров над уровнем моря.
Полежав часов до одиннадцати вечера на тёплых ещё камнях, я встал, натянул на плечи рюкзак и
тронулся в путь, освещая дорогу фонариком. Я легко спускался вниз по пологому склону, который
был мне уже знаком. Видя такую лёгкость и безопасность, я выключил фонарик и пошёл, различая
тропинку в свете звёзд. Собственно, тропы не было, но лишь очертания кряжа, который и был
ориентиром. Пройдя так несколько шагов, я вдруг совершенно явственно метрах в пяти слева от
26
себя услышал голос, обратившийся ко мне на чистом русском языке. Голос назвал меня тем именем, которое дал мне Буддист:
- Д., ты выбрал опасную дорогу.
Голос этот застал меня с уже занесённой вверх ногой. Опуская ногу, я внутренне сгруппировался, и, когда нога, не нащупав скальной поверхности, стала проваливаться в пустоту, я не перенёс на неё
весь вес тела, а, упав на колени, всё-таки успел ухватиться за камни. В тот вечер я чуть не погиб, ведь скатись я - и утром моё тело, переломанное и остывшее, осталось бы только похоронить.
Высота в том месте была не менее двухсот метров. Оправившись от волнения, я возликовал: голос
действительно был, это не было галлюцинацией, и он спас меня в последний момент, как обычно и
поступают мудрецы буддисты! Более того, он обратился ко мне по имени, которое дал мне Буддист, значит приглашение – это не моя фантазия, а реальность! Волна счастья прокатилась по мне как
цунами. Все волнения, переживания, вся тяжесть последних дней улетучились как дым на ветру.
От сомнений, что так душили меня все эти дни, не осталось и следа, и на душе стало так легко и
счастливо, как не было никогда в жизни!
Идя в гостиницу, я вспомнил, что Юрий Рерих описывал в дневниках, как его спасли в пустыне
Гоби. Дело было так. Сделав вечером остановку, караван расположился в покинутом лагере Дже-Ламы. Юрий избрал себе для ночлега деревянную палатку с маленьким окошком. Углубившись в
чтение при свете масляной лампы, он не заметил, как наступила ночь. Тут женский голос сказал
ему: «Пригнись!». Оглянувшись и не увидев никого вокруг, он подумал, что ему почудилось. Через
несколько секунд голос повторил приказ, но Юрий опять не обратил на него внимания. В третий раз
голос был подобен грому и, сопровождаясь электрическим разрядом, бросил Юрия на пол. В этот
миг раздался выстрел, и, разбив окно, пуля пролетела там, где только что находилась его голова.
Тибетские мудрецы спасают только в самый последний момент – это я точно помнил. У меня не
осталось и тени сомнений, что я приглашён не зря.
Придя в гостиницу, я лёг спать с лёгким сердцем. Утром проснулся часов в пять утра, меня
выворачивало наизнанку, сильно тошнило. Солнечное сплетение ломило и крутило. Помучившись
позывами рвоты, я лёг спать.
Проснувшись поутру, в первую очередь, восстановил в сознании все подробности вчерашнего
вечера. Звёзды, спуск, Голос, победа над сомнениями, что так глодали мне душу, воспоминание