кочергой, обожжены. На опалённых слизистых уже заселилась враждебная микрофлора, враждебная даже к патогенной российской, это я помнил ещё из курса микробиологии. Так что без
антибиотиков мне было явно не обойтись.
Но каждый вечер приходил Махатма, и солнечное сплетение от этого продолжало опалять собой, как солнце планеты, органы брюшины. Но если бы меня спросили, готов ли я и дальше терпеть боль
и неудобства, я бы с радостью согласился, да и вообще, пожелал бы отсюда не уезжать. Волшебство
Беспредельного Знания продолжалось, и ничего прекраснее в жизни представить было нельзя. В
Лхасе воздействие Махатмы стало не таким мощным, оно как бы потеряло в силе и интенсивности, но Знания продолжали литься рекой в моё распахнутое сознание.
С крыши отеля хорошо был виден город. Потала и площадь перед ней, с другой стороны отеля –
древний монастырь, самый влиятельный и могущественный не только в прошлом, но и в настоящем.
Оставалось несколько дней до отъезда, и надо было успеть всё осмотреть. Потала впечатляла
– и мощью крепостных стен, и высотой зданий, и богатством убранства, и старинной культурой, из которой, как я слышал, развились все европейские культуры. Площадь перед Поталой своим
размахом напоминала Красную Площадь в Москве, а фонари на площади – сталинский стиль.
Гид подтвердил, что эти лампы китайскому правительству подарил Сталин – специально для этой
площади как дружественный знак коммунистическому китайскому народу.
С крыши Поталы открывался вид на всю долину, а город вообще лежал как на ладони.
Но, в принципе, меня уже ничто особо не впечатляло. Основные эмоции я испытывал по вечерам.
Когда Беспредельность открывалась над теменем и я, становясь частью её, узнавал каждый раз
что-то новое.
Однако время действия визы подходило к концу - пора было настраиваться на обратную дорогу.
Рано утром автобус забрал меня, в числе прочих туристов, из отеля и повёз в аэропорт. Было раннее
утро, темно, и огромные звёзды смотрели в окна автобуса. Здесь, между Лхасой и аэропортом, вне
городской иллюминации, небо было по-настоящему интригующим, а звёзды – огромными.
Здание аэропорта было сконструировано в современном стиле, но аэропорт был по совместительству
и военным, и за окном то и дело взлетали военные самолёты. Это были старые МИГи, на таких ещё
Гагарин летал. Как они летали столько лет – мне было совершенно непонятно.
До самолёта – четыре часа, и делать было нечего. К счастью, я совершенно случайно познакомился
с пожилым американцем русского происхождения, эмигрантом из России. Всё это время мы с ним
проговорили на одном дыхании. Его история заслуживает отдельного рассказа.
30
Рассказ русского из Америки
В конце семидесятых он с женой уехал в США. Тогда это казалось чем-то совершенно нереальным, но он смог. Работая корреспондентом центральной газеты, он бывал в разных странах в
командировках и понимал, что жизнь в СССР неуклонно катится вниз, а нефтедолларов на всех
никогда не хватит.
Ухватившись за появившуюся возможность, он справил документы себе и жене. Приехав в США, они старались, как могли. Кроме журналистского мастерства, оба ничем не владели, а потому
единственный шанс для них не быть до конца жизни уборщиками – это русскоязычная газета. Такая
была в Нью-Йорке, туда они и направились. Устроиться было крайне трудно, а журналистом – и
вовсе невозможно, так что пришлось в издательстве поработать и уборщиками, и корректорами.
Таким образом, освоив несколько профессий, сопутствующих газетному бизнесу, они получили
подарок судьбы – место в журналистском отделе.
Понимая, что здесь ни с кем нянчиться не будут, он работал как проклятый, жена не отставала.
Очень быстро неутомимой трудоспособностью зарекомендовав себя с самой лучшей стороны
и подтвердив свой талант журналиста, он стал заместителем редактора. Зарплата позволила
откладывать деньги «на старость», да и дела в газете шли всё лучше. Ближе к 90-м из СССР повалил
поток эмигрантов, так что газету стали читать гораздо больше людей, чем раньше. И вот, когда
к концу 90-х ему стукнуло 65 и пришла пора выходить на пенсию, оказалось, что он не просто
уважаемый, но и зажиточный человек. Благодаря умелым вложениям их накоплений (этим
занималась жена), акциям в капитале газеты (он покупал их понемногу с каждой зарплаты), а также
бонуса от владельца газеты (около 2-х млн. долларов), он, выйдя на пенсию, оказался владельцем