IV. Вторник
Вторники были лучше всего.Зимой каждый второй вторник отец и брат Гериона уходили на хоккейную тренировку.Герион с мамой ужинали вдвоем.Они улыбались друг другу во весь рот, а на берег взбиралась ночь. Они включали свет везде,даже в тех комнатах, которыми не пользовались.Мать Гериона готовила их любимое блюдо – консервированные персики и тосты,нарезанные полосками, чтобы макать.Так много масла на тостах, что на сиропе появляется тонкая пленка.Они брали подносы и шли в гостиную.Мать Гериона сидела на ковре – с журналами, сигаретами и телефоном.Герион работал рядом, под лампой.Приклеивал сигарету к помидору. Не трогай губу Герион дай зажить.Она выдохнула дым через носи набрала номер. Мария? Это я можешь говорить? Ну что он сказал?….Так прямо и сказал?….Подонок….Это не свобода это безразличие….Как наркоман….Я бы этого бездельника из дома вышвырнула….Ты драматизируешь – она с силой затушила окурок – почему бы тебе не полежать в ванной….Да дорогая я знаю что теперь уже всё равно….Герион? хорошо он тут рядом со мной работает над своей автобиографией….Нет это скульптура он еще не умеет писать….Ой из всякой всячины которую он нашел на улице Герион вечно что-нибудь находитда Герион?Она подмигнула ему из-за трубки. Он тоже подмигнул, обоими глазами,и вернулся к работе.Он оторвал несколько кусочков хрустящей бумажки, которую нашел у нее в сумке, – на волосы,и теперь приклеивал их на верхнюю часть помидора.Снаружи черный январский ветер обрушился с неба и, расстилаясь по земле,со всей силы ударил в окна.Лампа мигнула. Очень красиво Герион, сказала мама, вешая трубку.Красивая скульптура.Она рассматривала помидор, положив руку на маленькую светящуюся голову Гериона.И наклонилась, и поцеловала его по очереди в оба глаза,потом взяла с подноса свою миску с персиками и передала Гериону его миску.Может в следующий раз тебе попробоватьсделать волосы из одного доллара а не из десяти, сказала она, и они стали есть.
V. ДВЕРЬ С МОСКИТНОЙ СЕТКОЙ
Мать стояла за гладильной доской и, прикуривая сигарету, наблюдала за Герионом.
Темно-розовый воздух снаружиуже стал горячим и наполнился голосами. Тебе пора в школу, сказала она в третий раз.Ее прохладный голос пролетелнад стопкой чистых полотенец, через темную кухню, туда, где Герион стоялперед дверью с москитной сеткой.Когда ему будет уже за сорок, он будет помнить пыльный, почти средневековый запахэтой сетки, котораяприжимала свое плетение к его лицу. Теперь мама стояла за ним. Это было бы трудноесли бы ты был слабыма ты не слабый, сказала она, поправила маленькие красные крылья и подтолкнула егонаружу.