Последовал горестный период: с заражением крови я лежал при смерти в течение шести месяцев. Когда же я поправился настолько, что смог покинуть Куч-Бихар, я вернулся в родной город.
"Теперь я знаю, что мой учитель--это святой человек, и он сделал мне мудрое предостережение,--смиренно признался я моему отцу.--О, если бы я только мог найти его!"
Это желание было искренним, и на следующий день святой появился без предупреждения.
--Ты уже достаточно укрощал тигров,--промолвил он со спокойной убедительностью.--Иди со мной, я научу тебя, как подчинять зверей незнания, которые ревуто в джунглях человеческого разумаю. Ты привык к толпе зрителей; пусть же теперь легионы ангелов радуются твоим успехам в йоге.
И вот я был посвящен святым гуру в духовную практику йоги. Он открыл двери моей души, заржавленные и недвижные от долгого пренебрежения. Рука об руку мы отправились в Гималаи для моего обучения".
Чанди и я склонились к ногам свами, благодаря его за рассказ о своей бурной жизни. Мы с другом чувствовали себя полностью удовлетворенными и вознагражденными за долгое ожидание в холодной гостиной.
Примечания к главе 6
/1/ Созон--его монашеское имя, а в народе он был известен под именем "свами-тигра".
/2/ "Принц-принцесса". Это имя было дано в знак того, что зверь соединял в себе ярость тигра и тигрицы.
Глава 7. Летающий святой
--Я видел, как йогин находился в воздухе в нескольких футах от земли. Это было вчера вечером, во время групповой молитвы,--выразительно говорил мой друг Упендра Мохан Чаудхри. Я ответил ему полной энтузиазма улыбкой:
--Может быть, я смогу угадать его имя? Это Бжадура Махасайа, с Верхней Круговой улицы?
Упендра утвердительно кивнул, немного разочарованный тем, что его новость оказалась уже известной. Друзьям было хорошо знакомо мое желание разузнавать все, что касается разных святых, и они получали удовольствие, если им удавалось натолкнуть меня на новый след.
--Это йогин живет так близко от моего дома, что я часто его посещаю,--продолжал я. Мои слова вызвали горячий интерес на лице Упендры, и я сделал дальнейшее признание:
--Я видел, как он демонстрировал замечательные феномены. Он в совершенстве владеет восемью методами пранайямы 1/, о которых упоминается в древних иоговских трактатах. Однажды Бхадури Махасайа выполнял передо мной бхастрика-пранайаму и делал это с такой силой, что, казалось, в комнате поднялась настоящая буря. Затем он шумно выдохнул воздух и оставался без движения в высшем состоянии сверхсознания. Аура покоя после этой бури была незабываемо яркой.
--Я слышал, что святой никогда не покидает своего дома,-- несколько недоверчиво промолвил Упендра.
--Действительно, это так! Он живет затворником в течение последних двадцати лет; лишь иногда он смягчает наложенный на себя обет во время наших священных празднеств. Тогда он выходит на улицу перед домом. Там собираются нищие, ибо святой Бхадури известен своим дщобрым сердцем.
--Но как же он остается в воздухе, не подчиняясь закону тяготения?
--При помощи некоторых пранайам тело йогина теряет свою плотность. Тогда оно плавает в воздухе или прыгает, как лягушка. Известно,что даже святые, не занимающиеся пранайамой и формальной йогой, парили в воздухе в состоянии интенсивной преданности Богу /2/.
--Мне бы хотелось узнать побольше об этом мудреце. Ты бываешь на его вечерних собраниях?
--Да, я часто хожу туда. Меня очень развлекает его остроумная мудрость. Но иногда мой длительный смех оказывается весьма неприличным в торжественной атмосфере этих собраний. Святой не высказывает недовольства, но ученики горят негодованием!
В тот день, возвращаясь из школы, я зашел в уединенную обитель Бхадури Махасайа, решив посетить его. Для широкой публикийогин был недоступен. На первом этаже его дома обитал одинокий ученик, оберегающий покой учителя. Ученик был несколько педантичен, и он сейчас официальным тоном осведомился, имею ли я "приглашение". Его гуру появился как раз вовремя, чтобы спасти меня от позорного изгнания.
--Пусть Мукунда приходит ко мне, когда захочет.-- Глаза святого весело блеснули.--Мое правило уединения существует не для моего собственного удобства, а для удобства других. Мирские люди не любят искренности, которая разрушает их иллюзщии. Святые своей необычностью смущают окружающих. По писаниям они даже нередко вызывали замешательство.
Я последовал за Бхадури Махасайа в простую его квартиру на верхнем этаже, откуда он редко выходил. Некоторые учителя не обращают внимания на мирскую суету, даже мыслями находясь среди обстановки других веков; и современники святого бывают не только те люди, которые окружают его в данный момент.
--Махариши, /3/ вы первый известный мне йогин, живущий всегда взапертию.
--Иногда Господь сажает своих святых, в совершенно необычнуюд почву, дабы мы не думали, что Его можно свести к какому-то правилу.
Мудрец замкнул свое вибрирующее тело позой "лотос". Ему уже восьмой десяток, но он не выказывал никаких неприятных признаков старости или сидячей жизни. Живой и стройный, он представлял собою идеал гармоничного человека. Его лицо было лицом риши древних текстов. Он всегда держал прямо свою благородную голову, украшенную густой бородой. Спокойные глаза были устремлены в Вездесущее.
Святой и я погрузились в блаженную медитацию. Через час его мягкий голос пробудил меня:
--Ты часто погружаешься в безмолвие, но добился ли ты анубхава /4/?--Он напомнил мне, что следует любить Бога больше, чем медитацию.
--Не смешивай способ с Целью.
Он предложил мпне несколько плодов манго. С благодушным остроумием, которое я всегда находил столь приятным в его серьезном характере, он заметил: "Люди в общем-то больше любят джала-йогу /единение с пищей/, а не дхьяна-йогу (союз с Богом)".
Шутка йогина вызвала у меня взрыв хохота.
--Ну, и смех же у тебя!
Из глаз мудреца струилось сияние доброты. Его лицо всегда было серьезным, однако слегка окрашивалось улыбкой экстаза. В больших, лотосоподобных глазах скрывался божественный смех.
--Вот эти письма пришли из далекой Америки,--мудрец указал на несколько толстых конвертов на столе.--Я переписываюсь с некоторыми обществами, члены которых интересуются йогой. Они заново открывают Индию и с лучшим чутьем, чем Колумб. Я рад помочь им. Знание йоги, подобно свету дня, доступно всем желающим. То, что риши считают существенным для спасения человека, не нуждается в особой переработке для нужд запада. Восток и Запад сходны друг с другом по своей душе, хотя и различны в области внешнего опыта. Ни Восток, ни Запад не в состоянии процветать без практики известных форм дисциплинирующей йоги.
Святой удержал меня своим спокойным взором. Тогда я еще не понял, что речь была завуалированным пророчеством. Только теперь, когда я пишу эти строки, я понимаю полное значение случайных намеков, сделанных им в тот день: он хотел дать мне понять, что в один прекрасный день я понесу учение Индии в Америку.
--Махарши, мне хотелось бы, чтобы вы пожелали написать книгу о йоге для блага всего мира.
--Я учу учеников. Они сампи и их ученики будут служить как бы живыми книгами: недоступные действию времени, свободные от неправильных истолкований.
Я оставался с йогином наедине до тех пор, пока вечером не прибыли его ученики. Бхадури Махасайа начал одну из своих несравненных бесед. Подобно мирно текущей реке, он смывал прочь обломки, закрывающие душевную жизнь его учеников, и направляя последних по пути к Богу. Его поразительные притчи были образцом безупречного бенгали.
В тот вечер Бхадури объяснил ученикам различные философские проблемы, связанные с жизнью Мирабай, средневековой раджапурской принцессы, которая отказалась от жизни при дворе, чтобы искать общество святых людей. Один великий саньяси по имени Санатана Госвами отказался принять ее, так как она была женщиной; но после ее ответа он смиренно припал к ее ногам.
"Скажите, учитель,--промолвила она в ответ,--что я не знаю, что во вселенной существует нечто мужское, кроме Бога; а разве мы все перед Ним не женщины?" (Эта Концепция считает Господа единственным безусловным Творческим Принципом, а его творение--всего лишь пассивной майей).