Наше правительство узнали, что нас вши заедают и обратились к их правительству с протестом, что такое свинство творится в лагерях. И они стали в печках жарить бельё со вшами. Бельё всё так пережарили, что оно распалось (от жара), а вши по койкам ползают. Они давай и одежду жарить, и она распалась, а вши всё господствуют по всему лагерю. У пленных вся одежда износилась, а вши всё живут. Что делать? Стали одевать они нас в свои костюмы для военнопленных – во всю спину круг (чтобы попадать при стрельбе удобнее было) и перевели в новый и последний для нас лагерь на станции Слободзея, и за полтора года первый раз вымыли в бане. И одели всё вышеуказанное и только тогда избавились от вшей.
7. Работа в плену
Из этого лагеря стали нас гонять на работу, а работа была такая – сеяли рис. Утром ещё лёд сантиметра два, а нас раздевали и загоняли мутить воду, а сразу за нами шли сеяли рис. Работа для недоедавших людей чуть не смертельная, а у многих и жизнь унесла. Тысячи наших военнопленных покоятся на румынской земле. У одного фермера-богача весной 1943 года стало заливать ферму молодняка. Разбушевалась река Дунай и вышла из берегов. Он пришёл в лагерь, набрал пленных спасать телят. Вначале строили дамбы – всё прорывало. Потом телят стали отправлять в безопасное место, а нас всё там оставлял. Вода с каждым днём всё прибывает. Утром стала уже вода заливаться к нам в барак. На второе утро уже чуть не на нары заливается, мы – на чердак. Она к чердаку подвигается. А метрах в ста от этого высокая горка и на ней метра четыре скирда навоза. Мы перебрались на эту горку и наблюдали, как затопляло фермы и дом – всё затопило. Осталась только чуть горка, да мы на навозе. Штук десять прибежало к нам зайцев. Всех переловили и съели. Две ночи ночевали на навозе. Вода затопила всю горку и поднялась метра два на навозе, а что думали обитатели, догадайтесь сами. Никак уже не опишешь – смерть в живом виде по волнам.
Вода до верха не дошла тридцать сантиметров, как услышали гул моторной лодки. Как будто опасность миновала, да нет ещё, она осталась. Погрузились, выехали. И что только ни несла эта вода: лёд, крыши, брёвна. Волны заливают лодку; вычерпывать всё чуть успевали. Приехали на берег до ниточки мокрые, а ночевать закрыли в конюшню. Пришлось ночь дрогнуть. Описать легко, а плыли оттуда с двух часов дня до десяти часов вечера. Опять-таки смерть меня миновала.
Из этого лагеря у нас трое убежали. Но до этого было объявлено: «Кто поймает или увидит и докажет про убежавших пленных, тот получит большую сумму денег (лей)». Но всё-таки их поймали. Суд был прямо в лагере. Всем троим по 25 плетей по голой заднице. Главаря ударял офицер, на утро тот скончался. Других двоих били легко, и они остались живы, но с полмесяца болели.
Нас били всяко, что попадёт под руку. Но ещё и несладко показали образ жизни с одной семьёй евреев. Их было четверо: отец, мать (обоим годов под сорок), дочь, ей около двадцати, сын около шестнадцати лет. Они их всех раздели догола и поставили рядом в линейку, а нас тысячу или больше поставили вокруг их колоннами. Переводчик говорит: «Граждане военнопленные, вот перед вами стоят евреи. Их нация десятки лет над вами издевалась и командовала вами, а теперь пришла возможность вам отплатить за всё». Военнопленные все повесили головы, молчат. Он по команде офицера дальше говорит: «Выходите и издевайтесь кто как может. Я плеть вам дам. Кто насиловать хочет – пожалуйста, любую. Хоть мать, хоть дочь» (ведите в сарайку). Все до одного военнопленные отвернулись. Тогда офицер освирепел. Дал плеть еврею и заставил плетью хлыстать нас. И он бил. Это потому, что он голый. Да ему итак попало немало. И командовал нами (офицер), заставлял налево, направо, кругом и шагом марш. Описать трудно что он заставлял делать тысячекратно. Сестру с братом заставлял голых танцевать, прыгать, работать, грузить ящики из одной машины на вторую, а отца с матерью наблюдать заставил под нажимом плетей. Неужели издеватели сейчас живые? А может наши их ухлопали на фронте. Чтоб так.
Мы в лагере, зима 1943-1944 года. В лагерь поступают сведения, что наши гонят врага назад на Запад. Тайный шёпот идёт готовиться к побегу. Крадут, в лагерь поступает оружие, но мало. Есть командир, но звание знать не обязательно, готовится всё без возни и шумихи. Охрана круглосуточная с каждым днём – кто говорит «растёт», а кто говорит «уже паникирует». Некоторые говорили, что немец хочет на лагерь сбросить несколько бомб. Чтобы убить всех нас.