Сегодня умер еще один француз, и главный доктор про сил лучше смотреть за ними, чтобы после не заслужить нарекания и не подвергнуть наших пленных дурной участи. На до заметить, что у нас так хорошо обходятся с больным! иностранцами и так хорошо их кормят, что бедные наш солдатики, видя, что им носят (табак, сахар, вино и пр.), про сили перевести их куда-нибудь, чтобы им хоть не видеть это го. И скоро это было исполнено: всех иностранцев перевеш в дом Ревельоти и там уже исполняли все их желания.
Забыла вчера написать, что получила от маменьки два письма и сегодня от Николая Ивановича. Очень хочу спать. Поблагодарю Бога, что Он дает мне силы, и молюсь за вас, мои милые родные друзья. Помилуй и со храни вас Господи!
21-го июня. Ровно месяц, как я, по милости Божией служу страждущим, и, если Господь поможет, ровно месяц еще буду трудиться. Но что сегодня за день был: про сто суматоха!.. В восемь часов я пошла к себе и, там закончив, отправилась в губернское правление. Надо былос осмотреться и перевязать новых и старых. В это время приехал генерал и просил приготовить место еще для пятидесяти восьми человек французов, вновь прибывших и: Севастополя. Вот началась суматоха. Новых надо было поить чаем, вином, перевязывать. Старые кто просит пить, кому варенья, кому лекарство, которого прикрыть, видя, как его трясет лихорадка, которому лакрицы… Только и слышно, куда ни войдет «Ma soeur, ма soeur». И это продолжалось до второго часа, так что я боялась упасть. Зато я получила два трофея: русскую пулю, всю сплюснутую, и картечь. Ее выел ли из филея француза. Я все это привезу с собою, если мне поможет Бог возвратиться.
Вечером также была в палатах, но не долго, потому что хотела ехать в баню, но баня гадкая, и я возвратилась не мытая. Наконец, почти против желания, завтра берут на дачу обедать к Княжевичам. Мария Ивановна сама была сегодня, меня не видала, но, беспокоясь обо мне, просш непременно, чтобы для отдыха я приехала к ним обедать И доктор каждый день просит меня более пользоваться ва духом и свободой. Но мне как-то совестно. Видя, что Господь посылает мне силы и здоровье, я желаю это приносит в пользу братьям. Из моего дома идут завтра в транспор десять, и останется только десять. Но я попрошу поскорей наполнить мой дом, потому что хочу более ходить за св(ими: своя рубашка к телу ближе! Рана русская больнее!
Ну, Христос с тобой, мой друг и брат! Дай, Господ] чтобы при свидании моя душа так же услаждалась в беседе с тобою.
22-го июня. Очень устала и хотела лечь, не переговс рив с тобою, но не могла. Утром трудилась с восьми д первого часа, как всегда. Особенного ничего. Все ка обыкновенно. Англичанину отпилили у ноги кость, и с не вскрикнул, тогда как французы кричат на всю улиц; Когда привезли раненых иностранцев, то при осмотре многих утешала надеждою на скорое выздоровление много удивлялась впоследствии, что каждая ничтожна Царапина осколком превращалась в огромную рану больной умирал. Мне объяснили это тем, что когда приехал Пелиссье и они шли на первый приступ при нем, то перед этим были почти все угощаемы англичанами вином, в которое для возбуждения смелости был примешан опиум, так что малейшая царапина в испорченной крови была смертельна. Трое пожелали приобщиться, я послала за католическим священником, и после причастия один умер через полчаса. А вчера у меня один приобщался. В два часа Владислав Максимович прислал за мной коляску, и я провела весь день очень приятно, никого не было, и они чудесные люди! Прощай! Господь с тобою! Пора спать!
23-го июня. Сегодня был тоже порядочный денек! Опять от восьми до сорока минут третьего была в больнице, и ничего, если бы только устала, а мне даже сделалось дурно, мне, которая была при операциях! Но нынешний случай потяжелее. В моей палате сумасшедший француз, о котором я писала, вылетел в окно из второго этажа! Я была в другой комнате; ко мне бросились, и когда я вошла, то, увидав пустую постель и отворенное окно, я не устояла на месте, голова закружилась, и я принуждена была сесть на пол. Когда его принесли, доктор осмотрел и не нашел никакого ушиба, только ссажены нога и рука и разбит нос. Мы спросили, что ему вздумалось сделать это, и он очень наивно отвечал, что ему было там скучно и он вздумал прогуляться! Сегодня его отправят в сумасшедший дом. Это сильное потрясение было очень тяжело для меня. Я не могла ни есть, ни спать (после обеда). Однако, отдохнув немного, в шестом часу опять побрела в больницу, но уже была там недолго. В восьмом часу, возвратясь, пошла по соседству в домашнюю баню. Там славно вымылась. Пришедши, напилась чаю, а теперь очень хочу спать.