Игорь Ларионов получил прозвище «Профессор», потому что его всегда окружала аура высшего общества. Это был Игрок с большой буквы. Я любил слушать его рассказы о работе под руководством Виктора Тихонова. Те истории, что мы рассказываем о североамериканских тренерах, и рядом не валялись со страшными рассказами об 11 месяцах игры за национальную команду. Игроки из эры Ларионова не могли быть уверенны в своем будущем, если они где-то оступились. Быть атлетом за «Железным занавесом» – это выживание.
Я любил поигрывать в домино с Ларионовым, Павлом Дацюком и Сергеем Чекмаревым (наш массажист). Именно Игорь заинтересовал меня миром английской футбольной премьер-лиги. По сей день я остаюсь фанатом «Манчестер Юнайтед», благодаря Игорю.
Мы с Дрэйпером быстро сблизились. У нас была небольшая разница в возрасте, мы оба пришли из ОХЛ и мечтали играть в НХЛ. Пусть наши характеры совершенно разнятся, но нам всегда нравилось проводить время друг с другом. Дрэйпер никогда не был драчуном, но он любил побороться в шутку. И чем больше он выпивал, тем больше входил в раж. Его было очень тяжело сбить с ног, поэтому он был достойным соперником.
Самая запоминающаяся наша схватка произошла 2 ноября 1995 года. Я помню дату, так как в тот день мы одолели в овертайме «Бостон» (6:5). Решающая шайба на счету Стивена Айзермана.
Перед игрой Скотти Боумэн решил, что Кит Примо и Дрэйпер останутся в запасе. Это развязало Крису руки. Так что, когда я присоединился к ним в баре, Дрэйпс уже порядком набрался. Учтите, что это произошло еще до того, как я начал посещать реабилитационные центры, – я быстро догнал его. Мы вернулись домой в два часа ночи. Не помню, как мы начали бороться, но именно нашей нетрезвостью я объясняю то, что мы начали швырять друг друга без особой осторожности. К счастью, мы серьезно не пострадали, чего нельзя сказать о мебели. Охрана отеля трижды приходила и сообщала, что соседи жалуются на шум. Я случайно разбил локтем нос Дрэйперу. Он залил кровью всю комнату.
На утро мы постарались замести следы. Но все наши усилия были тщетны. В конце концов, в «Детройт» пришел счет на три тысячи долларов. Мы с Дрэйпером без разговоров поделили эту сумму пополам.
В этом плане Айзерман был похож на Криса. Он не был драчуном на льду, но любил побороться вне льда. Моя работа всегда заключалась в том, чтобы оберегать Стивена. И однажды я с ней не справился. В тот день он чуть не вылетел в окно 20-го этажа одного из отелей.
На людях Айзерман всегда был сама серьезность. Но среди партнеров он прослыл весельчаком, мастером колких фраз. Когда он включал свой острый язык и начинал словесную атаку на тебя, то ты думал: «Это смешно. Надеюсь, это неправда».
В начале моей карьеры мы были соседями по комнате. И он всегда пытался заставить меня выкладываться на все сто, когда мы боролись. Он этого никогда не мог добиться, но это же чертов Стив Айзерман, значит он никогда не отступал.
Как-то мы заселились в Финиксе в отель «Хаятт». Я получил комнату на 20 этаже. В какой-то момент в ней оказались я, Стив Айзерман, Крис Дрэйпер и Джо Кошур. По своей традиции, Айзерман прыгнул на меня, но я сбросил его и зажал между стеной и кроватью. Наблюдая всю эта картину Кошур сделал то, что всегда делал – встал на защиту Стива. Он схватил Дрэйпера и несколько раз стукнул того по почкам.
Крис не хотел участвовать в этой действе, поэтому он потребовал у меня отпустить Айзермана: «Я буду завтра ссать кровью, если ты не отпустишь Айзермана», – кричал он каждый раз, когда Кошур вновь заносил над ним кулак.
Трижды я пытался оттащить Джо от Криса, не выпуская Стива из его угла. Но каждый раз как я отвлекался на Кошура, Стивен начинал вырываться. Приходилось заталкивать его обратно и вновь приниматься за Кошура. В конце концов, мне пришлось отпустить Айзермана, чтобы облегчить страдания Дрэйпера.
Напоследок я наградил Стивена болезненным тычком. Кошур отпустил Дрэйпера. Казалось, все угомонились. Пора было идти на ужин. Но именно в этот момент Айзерман вскочил на кровать и, словно с трамплина, прыгнул с нее в мою сторону.
Беда в том, что я находился на достаточном расстоянии, чтобы увернуться, так что он пролетел мимо. Потенциальная трагичность всей ситуации не доходила до нас, пока тело Айзермана с грохотом не влетело в окно. Стекло выдержало, и Стивен медленно сполз на пол. На мгновение воцарилось молчание, все пытались осмыслить, что же произошло. «Не пора ли ужинать?» – прервал наши раздумья Кошур. Мы, конечно, согласились и пошли на ужин как ни в чем не бывало.