Я очень рад, что мои чемпионские перстни за 1997, 1998 и 2002 года не попали в руки коллекционеров. Моя первая жена – Черил – договорилась с кредиторами и приобрела их, чтобы их могли носить мои дети. У меня же сейчас есть только перстень за 2008 год. Ведь я выиграл его уже после того, как меня объявили банкротом.
Оглядываясь назад, я понимаю, что не был так богат, как думал. Я получал миллион долларов. 37 процентов забирали налоги, 3 процента отходили агенту. Но я все равно неверно распоряжался своими деньгами. Купил слишком большой дом. Покупал слишком много автомобилей. Не забывайте, что около 400 тысяч я потратил на рок-группу. А вся прибыль от концертов шла на благотворительность и развлечения.
Все думают, что, получив большие деньги, смогут распорядиться ими с умом. Но взгляните на судьбы людей, выигравших в лотерею. Деньги быстро приходят и еще быстрее уходят.
Я не имел возможности восстановить свое материальное положение. На момент разорения мне было 33 года. За два сезона в «Калгари» я заработал 1,6 миллиона долларов. По итогам бракоразводного процесса я должен был отдавать своей экс-жене – Черил – 75 процентов моей зарплаты до того момента, как выйду на пенсию. Не забывайте про налоги. В итоги, мне остались крохи.
Я не помню, сколько именно денег было на моем счету, когда я повесил коньки на гвоздь. Где-то около 5 тысяч долларов. Но у меня все еще были обязанности перед семьей, да и самому надо же жить на что-то.
Я работал в качестве хоккейного эксперта на канале Versus 18 месяцев. На телевидение платили хорошо, это держало меня на плаву. Но NBC поглотила канал и мой босс потерял работу. Это означало, что и его команда ушла.
На данный момент мы живем на зарплату моей жены и мою пенсию. Но, как бы удивительно это не звучало, я чувствую себя более счастливым, чем во времена, когда я был миллионером.
Вот история моего финансового падения. Если вы хотели услышать истории о миллионных проигрышах за столом казино, то прошу прощения за то, что разочаровал вас. Я любил азартные игры, но никогда не сходил с ума. И я могу заверить, что никогда не делал ставки на хоккейные матчи. Мне такое и в голову прийти не могло.
Если говорить о наркотиках, то я всегда предпочитал марихуану. К тому же у меня всегда были друзья, которые готовы были снабдить меня всем необходимым абсолютно бесплатно.
Если бы у меня была возможность поговорить с молодым игроком, то я бы сказал ему, что не стоит безудержно тратить деньги. Не стоит думать, что ты обеспечен до конца жизни. Не покупай больше, чем тебе нужно. Купи нормальную машину, не покупай царские хоромы, а просто то пространство, что понадобится тебе и твоей семье. А главное, не позволяй другим людям лезть в твой кошелек. Научись говорить «нет».
Даррен Маккарти. Глава 14
Вы никогда не услышите, чтобы я винил хоккей в своих бедах. Я никогда не скажу, что к алкоголю и наркотикам меня подтолкнула игра.
В 1996 году я впервые признал свои проблемы. В тот момент мой приемный отец боролся с миеломой. Я помню, как он сказал мне: «Нас обоих поразил недуг. Давай обопремся друг на друга и будем бороться вместе. Возможно, мы сможем помочь друг другу преодолеть черную полосу».
Впервые я осознал, что меня поразил недуг. И такое может случиться с любым человеком. Пожарник, адвокат, хоккеист – все могут столкнуться с этим.
Сейчас очень много говорят о здоровье профессиональных спортсменов. Конечно, приходилось задумываться о том, как на моем здоровье отразилась хоккейная карьера тафгая. За короткий период времени из жизни ушли сразу несколько энфорсеров: Дерек Бугаард, Уэйд Белак, Марк Потвин и Рик Райпьен. Это наводит на неприятные мысли.
Бугаард скончался в возрасте 28 лет из-за передозировки наркотиками. Ученые Бостонского Университета изучили его мозг и выяснили, что Бугаард страдал энцефалопатией. У него произошли необратимые изменения в голове.
Белаку было 35, а Райпьену только 27, когда они свели счеты с жизнью. Рик годами боролся с депрессией. Белак также боролся с этой проблемой.
Боб Проберт скончался от сердечного приступа. Но врачи также диагностировали у него серьезные повреждения мозга.
Эти исследования не удивляют меня. Я уже давно чувствую, что моя голова пострадала за время профессиональной карьеры. Я чувствую, что мой мозг работает неверно. Не могу объяснить это, но просто знаю, что что-то не так.