Я ответил ей, прося не настаивать на этом, так как если бы я зачитал эту бумагу, я был бы обязан её прокомментировать и сказать вещи, которые я бы иначе оставил невысказанными, имея в виду, что я был бы вынужден открыто признать, что больше не считаю получаемые ею впечатления заслуживающими доверия. Похоже, она меня неверно поняла и вообразила, что я собираюсь вдаваться в подробности своих психических отношений с ней, — чего я и не думал делать, — и написала мне страшно гневное письмо. Несмотря на его буквальное содержание, со временем наше непонимание отчасти сгладилось, но хотя мы согласились остаться друзьями, нам уже приходилось не касаться любых вопросов, связанных с оккультизмом.
Теперь я вернусь к описанию хода нашей с женой личной жизни, хотя после приведённого выше исчерпывающего рассказа мало что остаётся изложить такого, что было бы интересно для будущего читателя. Однако я суммирую факты, связанные с краткой карьерой нашего сына, Перси Эденсора Синнетта, что никоим образом не будет радостной историей. Хотя и будучи совершенно свободен от каких-либо пороков банального характера и обладая манерами, производящими благоприятное впечатление на знакомых, Денни, как его обычно называли, имел совершенно бесхребетный характер, в результате чего все наши попытки как-то устроить его в жизни оканчивались неудачей, причём обычно с утратой доверия. Примерно в 18 лет он был принят в качестве стажёра в очень важную и богатую торговую фирму в Сити. Если бы он там себя нормально зарекомендовал, то в конечном счёте успех был бы ему обеспечен. Но это был он — не смог работать, как все, и после короткого испытательного срока был уволен. Затем ему показалась привлекательной военно-медицинская служба, и в этом направлении были сделаны некоторые предварительные шаги. Потом, во время краткого периода кажущегося восстановления моих коммерческих дел, он по собственному желанию добился зачисления в милиционный полк, надеясь таким образом проложить себе путь в регулярную армию. Он прошёл дорогостоящую подготовку, но провалил экзамен. Затем разразилась англо-бурская война, и мы благодаря личным связям получили для него назначение без экзамена, и он отправился в Капскую колонию. Вместо того, чтобы отправить его на фронт, его оставили с подразделением, охранявшим заключённых, и там он попадал в самые разные передряги, самой худшей из которых было то, что он влюбился в одну девушку, дочь местного врача, и женился на ней, не поставив нас заранее в известность. Конечно, у неё не было никаких личных средств, а Денни полностью зависел от нас, и когда период моего кажущегося финансового восстановления закончился по причине краха новых компаний Боттомли, трудность его положения обострилась.
Нет нужды, да и едва ли возможно прослеживать развитие его затруднений в подробностях. Дении потерял своё место в результате плохих рапортов со стороны вышестоящих офицеров и вернулся в Англию вместе с женой. Я дал ему то, чем располагал — обеспечил ему место в редакции газеты «Сан», которой тогда владел Боттомли, но это не было для него решением вопроса. Он отправился обратно в Кейптаун и попытался устроиться там, работая, как я думаю, более серьёзно, чем когда-либо ранее, но результаты были прискорбными и он заболел быстро прогрессировавшим туберкулёзом. Он быстро свыкся с идеей, что его жизнь близится к концу, но к сожалению, уже будучи на стадии сильного истощения, умирающим, ухитрился вернуться с женой в Англию. Увидеть его в таком состоянии было для моей жены страшным ударом, и в течение нескольких недель, пока он прожил с нами, она заболела раком, от которого и умерла в 1908 г. На тот момент, когда я это пишу, живы два мальчика, сыновья Денни, но его вдова снова вышла замуж, из чего опять последовало множество неприятностей, хотя вряд ли необходимо распространяться об этом здесь.
Теперь я возвращаюсь к замужеству Мэри, произошедшему в 1893 г., и последовавшему периоду, выбирая из дневника те эпизоды нашей жизни, которые произошли помимо тех более важных событий, о которых я подробно рассказал на нескольких предыдущих страницах. Но в последующие за тем годы произошло немного достойного упоминания, за исключением финансовых неприятностей, о которых я уже говорил. Мы часто ездили в Саутси для перемены обстановки без больших затрат, и там познакомились с семьёй Грегори Смита. Эти американцы очень интересовались моими сочинениями. На некоторое время я очень сблизился с его сыном и в 1897 г. ездил с ним в Берлин и другие места. В том же году, когда наши дела временно поправились, мы с женой, Грегори Смит, девушка, на которой он впоследствии женился, мистер Эбёри и наша старая подруга миссис Жардин совершили очень приятное путешествие по Швейцарии, где мы довольно надолго остановились в Шамуни.