Основной корпус был двухэтажный, ш-образный, и своей парадной лестницей выходил к стадиону. В центральной его части размещались клуб и музей училища. Внутри здания практически полностью был сохранён первоначальный интерьер. В зале клуба, где проходили выпускные вечера, запросто можно было снимать бал Наташи Ростовой.
В фае первого этажа висели громадные картины, как советские, так видимо и до советской эпохи. Когда я уже учился на третьем курсе, какой-то специалист, у нас в клубе, случайно обнаружил полотно Айвазовского. Его сняли и увезли. Мы три года ходили и не знали, что смотрим на шедевр, ну море как море. С этим специалистом нам явно не повезло. Из фае, на второй этаж, в клуб, вели две широкие лестницы. Периллы были сделаны из какого-то крепкого дерева, видимо из дуба, да и лет им наверно было столько же сколько зданию. На поворотах перил, а их до второго этажа было несколько, тем более, что этот второй этаж по высоте был не мене чем современный четвёртый. Так вот на этих поворотах стояли вырезанные из чёрного дерева, где-то более метра высотой, фигурки мужчин и женщин, в африканских мотивах. Их, объявив произведением искусств, тоже сняли и увезли.
Из клуба можно было выйти на второй этаж среднего корпуса здания, в нём размещалась столовая. Но двери открывали только на выпускные торжества. В правом корпусе размещался учебный корпус. В левом курсантские казармы. Ещё одно жилое одноэтажное здание находилось на отшибе, за зданием управления и штаба училища.
Под зданием имелись обширные лабиринты подвалов, высота некоторых помещений достигала четырёх метров. Там находилась старая система отопления. Только часть из них использовалась, там располагались склады. Остальные были заперты или вообще заложены кирпичом. Но курсанты нашли им другое применение. Разобрав половицы первого этажа, сделать это было несложно, все полы были паркетные, по подвалам можно было выйти в любую точку здания, а затем выбраться на улицу. Так, что казарму можно было покинуть в любое время суток, не привлекая чужого внимания. В подвале переоделся в гражданскую форму, и Ташкент твой.
С лицевой стороны училище было закрыто красивой металлической оградой. С востока и юга обычным кирпичным забором. А с западной стороны забора не было, там имелось естественное препятствие, протекала река Салар.
Абитуриентам определили для проживания спортзал, мы спали прямо на полу, на матах застилая их простынями. Готовились к экзаменам, но и к хозяйственным работам нас иногда привлекали. Командир роты абитуриентов, заметив во мне какие-то задатки лидера, назначил командиром взвода таких же соискателей на место среди курсантов первого курса.
Среди абитуриентов было много ребят национальностей республик Средней Азии, в основном сельской местности. Они плохо представляли себе, что такое воинская служба вообще, и офицерская служба в частности. Была какая-то директива требовавшая иметь в училище определённый процент курсантов местной национальности. Но они шли в военные училища неохотно. К тому же большинство из них плохо говорили по-русски. Однако военкоматы выполняли разнарядки всеми возможными и не возможными способами. Им было главное отправить, и чтобы абитуриент доехал до училища, а поступил или нет, это уже их не касалось.
Конкурс был человека 3-4 на место. И когда местные ребята стали уезжать, узнав, что в училище готовят не учителей, как им говорили в военкомате, а офицеров. Мы ещё подливали масла в огонь, рассказывая в приватных беседах о тяжёлой офицерской жизни.
Работники военкоматов, вербуя кандидатов в училище, не сказать, чтоб полностью лгали им. На самом деле выпускник Ташкентского ВОКУ по окончанию училища получал среднее военное образование и высшее гражданское, физмат, с правом преподавания в средней школе.
Выпускные экзамены по этим предметам принимала Государственная комиссия из Ташкентского университета. По началу, когда в 1959 году училище сделали высшим военным заведением, подготовка курсантов по этим предметам была очень высокая. Команда училища всегда одерживала вверх над командой университета при проведении олимпиад. Но потом все поняли, что эти знания при службе в войсках не понадобятся, об этом говорили и приезжавшие в училище бывшие выпускники. Так, что когда уже учился я, мы относились к этим предметам с прохладцей, лишь бы не завалить сессию. И мы были последние, кто получил такой диплом. После нас ребята уже получали дипломы инженеров по эксплуатации автотракторной и бронетанковой техники.