Служба в Закавказском округе мне показала, что, к сожалению, далеко не все офицеры в таких ситуациях оставались офицерами. И приходилось с этим бороться. В Туркестане такого не было.
Новое место службы мне совершенно не нравилось. Служба — дом, дом — служба. Чирчик по сравнению с Лагодехи был столицей. Ни каких спортивных баз и клубов здесь не было. В городе был один единственный кинотеатр, в котором постоянно возникали конфликтные ситуации, из-за того, что местное население считало за норму курение во время сеанса.
В тот период замены из Афганистана были, как правило, в престижные округа, даже те, которые оттуда приехали, туда же и возвращались. Ну, а я всю свою службу в Туркестане. Сел и написал письмо начальнику ГРУ с просьбой о переводе. Мне пришел ответ, что в Лагодехи меня назначили в интересах службы, видимо из-за того, что горы знаю. И что, так как я учусь заочно в академии, мне дали должность с маленьким объёмом работы. Видимо, имели введу кадрированный отряд, которым я командовал аж целую неделю.
Не помню точно, кажется в январе месяце, в бригаде стали готовить к вводу в Афган отряд, имевший боевую технику. Как я уже говорил, такого же состава как мой афганский батальон. Меня вызвали и поставили задачу о проведении занятий с офицерами.
Занятия проводил, в основном, по организации связи, особенно на марше. Помнил ввод своего отряда.
Ну а главное, я должен был участвовать в воде этого отряда в Афганистан. Мне и загранпаспорт заказали. После не продолжительной подготовки в бригаду приехала комиссия ГРУ из Москвы. Председателем комиссии был Герой Советского Союза полковник Колесник В.В., в то время он был начальником направления специальной разведки ГРУ. Меня вызвали в кабинет командира бригады. И тут я сорвал себе очередную поездку в Афган.
В кабинете толпилось несколько генералов из штаба Закавказского военного округа и московская комиссия. Я увидел человека, который, служа в центральном аппарате ГРУ, обливал грязью мой отряд, не буду называть его фамилии. Он прослужил в ГРУ с лейтенанта до майора, не выходя за пределы Садового кольца. Люди военные меня поймут, что это канцелярская крыса.
Так вот, после моего прибытия из Афганистана, я в Ташкенте встретил майора Квачкова, он ехал в Афган менять одного из командиров отрядов. Разговорились, и он мне рассказал, что перед убытием был на инструктаже в ГРУ, и этот самый фрукт поносил и меня и мой отряд. Я спросил Квачкова, могу ли я при разбирательстве с этим субъектом ссылаться на него, и получил утвердительный ответ.
Поздоровавшись с Колесником, я подошёл к этому майору, и, взяв его за шиворот, в эмоциональной форме, сказал всё, что думаю о нём. Все присутствовавшие удивлёно смотрели. Колесник на меня наорал, раньше он такого ни когда не делал, видимо я его достал, и приказал выйти из кабинета. А у меня внутри всё клокотало, так хотелось порвать эту сволочь.
Следом за мной вышел начальник разведки Закавказского округа генерал-майор Шрамко. Мы с ним сделали два круга вокруг плаца. Он подробно расспросил меня о причинах такого поведения, и когда я ему рассказал, по-моему, он меня понял. Хотя сказал, что такое поведение, да ещё в присутствии старших начальников, не допустимо.
Я обратился к нему с просьбой, о переводе меня для дальнейшего прохождения службы в мотострелковые части. Мне было обещано содействие. И я тут же написал рапорт, с просьбой о переводе.
Если раньше мои рапорта рвали, то тут Колесник сразу подписал. Ну и, естественно, он приказал меня из загранкомандировки убрать, а вот это жаль. Я уже настроился на настоящее дело.
Но в пехоту меня не пустили, а оформили представление на командира десантноштурмового батальона. И всё опять заглохло. И только в июле месяце, когда к нам с проверкой прибыл начальник штаба округа, генерал-лейтенант Клеймёнов, дело сдвинулось. Шрамко посоветовал мне подойти к нему и сам меня представил, вкратце изложив ситуацию. Клейменов позвонил через неделю и предложил должность командира батальона охраны и обеспечения штаба округа.
Это отдельная часть, но я сначала категорически отказался, не моё это дело обслуживанием заниматься. Мне было сказано, что в батальоне есть проблемы с дисциплиной, и не только с дисциплиной, моя задача за год навести там порядок. А через год я буду назначен на должность начальника штаба мотострелкового полка. Я сказал, что по складу характера и тяге к боевой подготовке, меня лучше использовать на должности заместителя командира полка, на что и получил добро.