Ещё Крусём была разработана горная полоса препятствий. Даже хорошо подготовленный солдат не мог с первого раза преодолеть её хотя бы на тройку. Здесь нужны были изнурительные тренировки. Мы к концу периода обучения добивались того, что все 110 человек пробегали её минимум на хорошо. Ребята понимали, что от их подготовленности, зависит выживаемость там в Афгане.
Занятия по обкатке танками на полигоне проводить было негде, не было оборудованных для этого окопов. Как я уже писал, в училище нас с начало обкатывали в окопе на отделение, в компании не так страшно. За тем в одиночном окопе, но вырытом для стрельбы стоя. И только после этого, в окопе для стрельбы лёжа, все окопы хорошо бетонировались. А затем вообще вне всякого окопа.
Попытка стать Ихтиандром.
Пришлось выходить из положения. В тылу стрельбища я нашёл просёлочную дорогу. Построил один из батальонов, который в то время был на полигоне, лёг на дорогу, танк прошёл через меня. После этого мы пропустили батальон, а затем и весь полк.
Удалось мне и с аквалангом поплавать. В инженерном батальоне дивизии были на вооружении акваланги.
Командир третьего батальона нашего полка подполковник Святослав Морозов, он занимался подводным плаваньем, провёл со мной инструктаж, и вперёд покорять глубины.
Я отплыл от берега метров 400, плыву, любуюсь рыбками и морским дном. И вдруг чувствую не чем дышать, закончился воздух, помня инструктаж, включаю резервный баллончик и резко наверх. К берегу пришлось плыть сверху, а это с аквалангом не очень удобно.
Приплываю, ну думаю, убью Морозова, он меня заверил, что воздуха в болоне хватит на 40 минут, а мне хватило минут на двадцать. Оказывается, я не правильно дышал. Надо сделать вдох и плыть, затем опять вдох, а я дышал как при беге на 3 км, весь воздух и сожрал. Хорошо, что быстро включил аварийный баллончик, его хватает минут на десять, ведь был на глубине около 5 метров.
Хочется ещё раз сказать о добром отношении местного населения к Армии.
Ехал я с Караяз к себе в полк на УАЗике, а это около 450 км. Посреди пути двигатель вышел из строя, как говорят водители, застучал. Что делать? До ближайшего села километров пять. Оставляю водителя, благо дело было летом, даю ему деньги, колбасу, что была с собой. Говорю, что в течение суток за ним приедут, сажусь на автобус и еду в Батуми. По приезду сразу отправляю КАМАЗ. Прапорщик по приезду рассказывает, что когда прибыли на указанное мной место, то не нашли ни машины, ни солдата. Оказывается, жители соседнего села затащили машину к себе во двор, а солдата определили к себе на постой.
Вёл я как-то на ученья колону БТРов. Остановились в селе, надо было воды набрать. Что тут началось, жители забегали, срочно организовали сбор яблок. Дети и девушки стали, чуть ли не бегом разносить их и угощать солдат.
Был и курьёзный случай. Соседний, кадрированный полк вышел на командноштабные ученья, человек двадцать офицеров и солдат.
В армии над такими частями подшучивали: «Мимо леса, по долине, едет полк в одной машине. Ты не бойся серый волк, мы кадрированный полк».
Не успели они поставить палатки, как подъезжает грузин, представился председателем местного колхоза, выясняет, что они собираются здесь делать. Ему объяснили, что ни копать, ни бегать здесь по полям ни кто не будет. Он уезжает и через какое то время возвращается уже с грузовой машиной, из которой тут же начинают выгружать мангал для приготовления шашлыка и конечно вино. Командир полка пытался протестовать, но председатель колхоза в категоричной форме заявил, что военные приехали на их земли, значить они их гости. А если они откажутся от угощения, значить его оскорбят. А если они его оскорбят, он не разрешит проводить на своих землях, ни каких учений. Вот такая логика. Пришлось принять угощение.
Инструктаж регулировщиков
Ученья следовали одни за другими, страна не жалела денег на подготовку своей Армии.
Перед выходом полка был курьёзный случай. Один из прапорщиков, местной национальности, решил увильнуть от учений и остаться в полку. Но ни каких законных оснований не было. И он стал ходить донимать начальника медицинской службы полка, чтобы тот сделал ему освобождение по болезни. Просил написать любую болезнь, лишь бы на учения не ехать. Так уже достал врача, что тот и написал ему любую.