Когда начальник штаба полка, на совещании в клубе части зачитал, что было написано в медицинской книжке, несколько минут продолжался гомерический хохот. Прапорщик не очень хорошо владел русским языком, да видимо и не пытался разобрать каракули врача, а сразу побежал к комбату за освобождением. Диагноз был следующий: «Сифилис в запущенной стадии. Заболевание получено при сношении с крупным рогатым скотом».
Кстати, при подготовке к этим учениям, я чуть не оказался за бортом академии. Я уже говорил, что учился заочно и согласно приказа МО СССР заочнику было положено в месяц, 5 или 6 свободных от службы вечеров, рабочий день то не нормированный, и толи один толи два свободных дня. Они давались для написания контрольных работ. Но никогда и не кому они не давались, выкручивайся, как можешь.
Если идёт нормальная боевая подготовка, то время выкроить можно. Здесь череда всяких учений, а у меня висит семь не выполненных работ. Нужно срочно прогонять все батальоны с боевой стрельбой. Командир полка полковник Гришин, сказал мне, чтобы я подготовил полк к учениям, а на учения он меня не возьмёт, оставит старшим в полку, и я спокойно сделаю все работы.
Сказано, сделано, я месяц не вылезал с полигонов. Полк стоит на строевом смотре перед отправкой на ученья, смотр проводил командир дивизии, и тут он увидел меня на левом фланге во главе военнослужащих остающихся для несения службы. Приказ командира полка был отменён, и меня отправили на учения. Никакие мои доводы, что тем самым я оказываюсь за бортом академии, комдива не убедили, очень он меня любил.
Сразу по окончанию учений командир полка отпустил меня, и я на машине убыл в полк. Пока полк четыре дня грузился в эшелоны и совершал марш в Батуми, я успел сделать контрольные работы.
Спасибо командиру полка, что отпустил меня в академию на сессию без вызова. Дело в том, что тех, кто во время не представит контрольные работы, на сессию не вызывают.
Я приехал в академию, а меня нет ни в одном списке на сдачу экзаменов и зачётов. Мои контрольные работы пришли только спустя пять дней, после моего приезда в академию. Дело в том, что все работы были секретные, и я не мог их взять с собой, они шли специальной почтой. Но все преподаватели, выслушав мои объяснения, шли на встречу и дописывали меня в списки, сессию я сдал. Уже после сдачи всех контрольных и зачётов меня вызвали к начальнику курса и объявили, что я отчислен, он и не знал, что сессия мной сдана.
Пришлось ехать в Москву, учились мы в учебном центре академии в г. Наро-Фоминске. Начальник факультета и говорить со мной не стал, не представил во время работы значить должен быть отчислен. И тогда я обратился за помощью к полковнику Пилипенко, я уже писал об этом человеке, заместителе начальника разведки ТуркВО. Мы с ним здорово поругались при вводе отряда в Афган. Я знал, что он работает преподавателем в академии.
Пилипенко, подробно расспросив меня, повёл к начальнику факультета, они были с ним в дружеских отношениях. По дороге прихватил с собой ещё одного преподавателя для поддержки. Зайдя к генералу, он сказал: «Ты, что Петя, охренел? У мужика три ордена, а ты его за борт». Тот начал говорить, что у меня сессия не сдана. Я показал зачётку. Тогда Пилипенко уже обращаясь ко мне: «Ты чего стоишь, уши развесил. Бегом за коньяком». Так моё высшее военное образование было спасено.
Вообще сессии в академии были вторым отпуском. Учёба мне давалась легко, за диплом с отличием я бороться не собирался. И поэтому здорово не надрывался. Хотя были моменты, что и здесь я с преподавателями спорил, за что и был бит.
На экзаменах по ППР (партийно-политическая работа) я получил оценку — «удовлетворительно», что для меня было полной неожиданностью. На все вопросы билета я ответил без запинки, дополнительных вопросов не было, и я ожидал пятёрку, и тут как гром в ясное небо. Увидев мой обалделый вид, преподаватель сказал, что если я с оценкой не согласен, то могу пересдать. И тут я вспомнил, да и ребята подсказали, как я спорил с этим преподавателем, нужны ли в спецназе замполиты рот. Я доказывал, что при подготовке групп уже в ходе войны в роте важнее иметь начальника штаба, очень большой объём отрабатываемой документации. А за пять-семь дней, что даются на подготовку группы, уже ни кого не воспитаешь, какие есть такие и пойдут в тыл врага. Зря я задел честь мундира.