Маршрут я выдерживал только по компасу. Выберу в нужном направлении звезду, и идём на неё минут десять, а затем снова надо корректировать азимут. Небо то крутиться. Ребята шли не жаловались. 50 минут марша, 10 минут отдыха, и снова вперёд. Чтоб ускорить передвижение я решил оставить всё лишнее: рюкзаки, противогазы. Взять с собой только оружие и радиостанцию.
Мы всё сложили в кучу. Я назначил одного солдата, который останется с имуществом. Оставили ему последние две фляжки воды, и пошли дальше, выполнять задачу. Дело в том, что на карте, по ходу нашего движения, имелось пять колодцев. Один из колодцев мы, к сожалению, проскочили в темноте, а может быть, его и не было. Ещё три оказались засыпаны песком. Жажда была невыносимая. Сунешь палец в рот, покарябаешь нёбо, а с него шелуха сыпется.
Спустя месяца три, после этих учений, в литературно-художественном журнале Узбекистана «Шарк юлдуз» (Звезда востока). Был очерк о наших похождениях. Он так и назывался «Пятый колодец». И там корреспондент, Валерий Штепо, написал, что для того, чтобы во рту была слюна, я приказал всем взять в рот маленькие камушки и сосать. Откуда в пустыне камушки? Я раздал патроны от пистолета, и ребята сосали их. Так было не много легче.
На утро вышли на пятый колодец, пройдя по пустыне около 80 км. И мы не просто шли, а осуществляли поиск противника. Уходя от маршрута и вправо и влево. В желобах, тянущихся от колодца, была вода. Но пить мы не могли, невозможно было сделать глотательные движения. Набрав воды в рот, и запрокинув голову, мы минут пять лежали и отмачивали горло. И кто бы чего не говорил, нет на земле ничего вкуснее воды. Всё было нормально, мы выдержали всё. Одно угнетало, мы не выполнили задачу.
Выйдя в точку, где нас должны были забрать. Я сидел на краю арыка, опустив ноги в пробегающую воду. Над головой было не большое чахлое дерево. Большего наслаждения в жизни придумать нельзя. Из подъехавшей машины вышел всё тот же офицер разведуправления и, извинившись, сказал, что в том районе, куда нас послали, никого не было. Они хотели нас перенацелить, но, к сожалению, не было связи, слишком далеко мы ушли. Глупость была менять радиостанции. Но я его чуть не расцеловал, он даже опешил. Думал, что я буду ругаться. А для меня главное было то, что ни я, ни мои ребята выполнение задания не сорвали. На этих учениях, к сожалению, нами управляли люди, далёкие от спецназа. Но науку, в этой пустыне, мы получили хорошую.
Вертолётом долетели до «Николаевки», а дальше, на Чирчик, неизвестно по каким причинам, мы летели в личном самолёте Командующего войсками округа. Это был ИЛ-14 с переоборудованным салоном. Около 12 часов мы уже приземлились дома. Так, что мы отсутствовали всего 26 часов, но запомнились они нам на всю жизнь.
В салоне самолёта командующего и у вертолёта работавшего с нами.
Камни «и рту это так, для самообмана. Впрочем, кто был в пустыне, знает эту уловку с камешками, не так пересыхает во рту.
Семеро смотрят на командира, ждут решения. А он, капитан Стодеревский, всматривается в карту, пытаясь хоть что-то найти для себя в этом однотонном квадрате цвета змеиного яда.
— Даже жмеи ждесь не нолжают, — шепелявя из-за перекатывающегося во рту голыша, смешно произносят рядовой Михаил Каракоз.
Не до смеха.
Днем не определишь наверняка точку стояния. Но не ждать же ночи и звезд?
Если верить летчикам, их разведгруппу выбросили вот здесь. Тогда впереди по маршруту балки урочища, а еще через семь километров — мазар и развалины. Но пройдено двадцать, а ни того, ни другого. Пусто.
Пустыни бывают разные. Редко одна похожа на другую. Свои пески и свой «язык» барханов, свой звон и зной. Эта как стол. Однажды с группой десантников я уже проходил опаленным ее краем. Краем, и то надолго запомнится. Разведгруппа Стодеревского шла сейчас к центру пустыни.
Стодеревский спрятал карту, приняв решение.
— Воду — но команде. Дозорным азимут…
Он взял южнее. Так будет длинней маршрут, но зато они «зацепят» край шоссе.
К шоссе под острым углом вышли через три часа. Чуть раньше в бинокль Стодеревский различил мазар и маячившую возле него фигуру солдата. Оставив группу, он вышел к мазару одни.
Солдат обрадовался неожиданному собеседнику. Да он и раньше не унывал. У него в машине вода. Он водитель командира ракетного дивизиона, сейчас возит корреспондента окружной газеты, а машина сломалась, и офицер уехал на попутной, — пришлет подмогу, это здесь, недалеко, вон там дивизион.